«Продолжение книги „Миллионка“. Действие происходит в 1909 году. Герои книги опять попадают в тайный город Чжень и узнают тайны этого города до конца.»
Нас миллион!
На Миллионке, не сыщешь видимых следов,
Полиция пусть ищет!
В китайской бабе и в ребёнке,
В хунхузе, в маленькой японке,
Есть капля этой Миллионки,
Есть кровь свободы
И законы
Не властны
Город над тобой!
Потому что, Миллионка – это город в городе!
Полицейский меня не поймал,
От него я в трущобы сбежал,
От него в подземелье спустился,
И надёжно я там схоронился!
Миллионка спит, спят ее тайны
Спят захоронки, тайники
В ночи открытия – случайны,
В ночи страдания-мелки
Пусть до утра не все дотянут,
Убили – опий, нож, Сули;
Но те, кто встанут,
Утром встанут…
Назад бы ноги довели!
Продать, купить, ловить и строить,
Украсть, толкнуть, бежать в схорон,
Что ж – это жизнь
И что-то стоит,
И этот плач, и этот стон!
Облава! Весть от дома к дому,
От уха к уху, с глаз в глаза!
Когда-то жил ты по-другому,
Пока не грянула гроза,
Пока не выбросили люди,
Тебя на камни мостовой
Пусть Миллионка домом будет,
И крыша будет, хоть какой!
Хунхузы, приставы, бандиты,
И что ж, от всех теперь бежать?
От драки в кровь костяшки сбиты,
Где б ещё опия достать?!
Как мы живём на Миллионке?
О, мы отлично здесь живём!
От патруля бежим на джонке,
Иль отобьёмся, иль умрём!
В святое, божье воскресенье,
Бредём, ползём, идём сквозь грязь
И в божьем доме на мгновенье,
К иконе хочется припасть,
Забыть про зло,
Что за порогом!
Про то, что некуда бежать,
Про то, что здесь китайцев много,
А русский редко, не сыскать,
Японцы здесь, корейцы, манзы,
Везде звучит чужая речь,
Времянки, сараюшки, фанзы,
Попробуй в памяти сберечь!
Ты уезжаешь! Выпал случай,
Вернутся в стольную Москву,
Но странно, сны так приставучи,
Зовут вернуться в край дремучий,
На Миллионку, в Бред-страну!
Пролог
С февраля по май 1909 г. во Владивостоке свирепствовала азиатская холера. Вымерло четверть населения города. Не хватало врачей и медикаментов. Положение было катастрофическим. Особенно жутко было наблюдать за теми больными, кто выжил!
Больные сбивались в стаи и бродили по улицам города. С самого момента возникновения, город имел деление на границы. Границы деления, конечно же, были условными, но они были. Были районы, где жили богатые люди, и были районы для бедноты. И, конечно же, были районы, в которых проживали люди ниже нижней черты бедности. Один из этих районов назывался «Миллионка».
Так вот, больные, переболевшие азиатской холерой, и умудрившиеся остаться в живых, районных рамок и разделений не признавали. Бродили эти выздоровевшие везде. Жители города, те, кто проживал в относительно чистой половине, боялись отходить далеко от своих домов. Как я уже говорила, пережившие холеру бродили стаями, но друг друга не знали, не замечали и не узнавали. Однако, если кто-то, замешкавшись, отделялся от толпы, один из холерных рыком подзывал потеряшку в стаю.
Стаи, потерявших память, не узнавали родных и друзей. Холера называлась «Азиатской», но родилась в самом сердце Миллионки, в квартале, где царили скученность и антисанитария. Это уже потом она была завезена на юг Китая одним из заболевших. Китаец приехал на день рождения отца. Он привёз с собой подарки. Привёз все заработанные во Владивостоке деньги и… эмбрион холеры. Пробыл в родной деревне он не долго, всего три дня, но и этого хватило, чтобы заразить всю семью. Уезжая, мужчина пообещал родным приехать через полгода, однако это была их последняя встреча. Ни родных, ни остальных жителей деревни он больше никогда не увидел.
После отъезда мужчины, три близлежащие деревни, маленький городок по соседству и деревня, откуда мужчина был родом, опустели за неполные три недели. Мужчина вернулся во Владивосток.