– Иллюзий по крыше ходить
– И чёрствой манерой в беде
– Свой ужас для нас находить.
От будней до серых слёз
– От будней угрюмой реки
– Не вышел твой остров на мель
– Несмело плывут от тоски
– Суглинки ужиться теперь,
– А поршень так вяло манит
– По прорези в тонкую смерть,
– Он видит загробный ланит,
– Что думает в ложе теперь.
– От падшего ангела жил
– Для нас недостойных у ран
– Уметь этим выжить от слёз
– Внутри безыдейности крайней,
– Так плохо ушла эта роль,
– Что дождь омывает шаги
– В суглинок из мела песка
– Внутри закрывая врага
– Над пропастью в смертной беде
– Над смелым оплотом дуги,
– Где слов человеческой тени
– Скопились над мысом – враги
– И чутко нам дышат теперь
– В обманной расщелине фраз,
– Что думает в новом бреду
– Ужимок потерянных глаз
– Как мантия в сложной строке
– Из бренности выжатых слёз
– Сложиться от призрака роз
– На вытертой спесью вины.
– Она не ушла, но и ты
– Не вышел от мира теперь
– В суглинок обтёртой войны
– Над пропастью снова не веря,
– Что быть человеком – легко,
– А прошлым по миру для нег
– Так близко, где смотрит пробег
– От талой привычки к тебе
– В суглинок роняя слезу
– За выжатой призмой руин
– Сегодня пропавшими в признаке
– Любви – в этих буднях тоски.
Могут ли умирать личные?
– Когда за серебряной мглой
– Уводит по линии сердца
– Внутри одинокий конвой,
– Он тоже из мысли – поэт,
– Когда идиот видит солнце
– Внутри от небрежной досады,
– Он ищет свой остров – заветный,
– Чтоб счастью его передать.
– На ужас ли могут, однако,
– Идти по обрыву – те лица
– И в топь обращаясь не плакать
– Как хочет для сердца прогресс,
– Ты им, что минута за светом
– Ты держишь на личности сердца
– Свой камень из вида – природы,
– Но сам ему носишь ответ,
– Где лично упал он на мысли
– И в каменный остров запрятал
– Свой зверь одиночества – лишний,
– Чтоб ветром его передать
– По праву над собственным горем
– Из склепа под видом приличным
– И в этом расстройстве покоя —
– Быть главным шутом – не для всех.
– Так могут ли ныть – под обличьем
– Те воли от сердца в покое
– Те