Когда Вы будете читать, прошу не отождествлять меня со всеми моими персонажами. Я – москвичка, учитель математики. Знаете, учитель – это не удобная профессия «отвел полдня уроки – и свободен, и еще два месяца отпуск», это прорастает в судьбу, это 24/7, это возможность не стареть (по крайней мере, внутри оставаться кем-то почти одного возраста со своими учениками, и отличаться от них разве что наличием немного большего опыта), заниматься миллионом всяких творческих дел (помимо основной работы), вечно узнавать что-то новое, обмениваться с людьми энергией в бешеном ритме, лежать пластом после учебного года и окончания экзаменов, делиться со своими великовозрастными учениками, выпускниками, коллегами, близкими и друзьями тем, что нравится самой.
Вот я и делюсь немного в этой книге, появлявшейся по минуткам за многие годы.
Ну, раз мы знакомимся… Чуть-чуть еще.
Люблю… Хорошее слово, не правда ли? Очень люблю свою жизнь с вечной нехваткой времени, но с огромным количеством замечательных людей, с которыми она сводит хотя бы на короткий срок; люблю честность и открытость (не оригинально), ненавижу хамство и подлость (как и Вы); люблю нашу Родину и свои родные уголки на ней; люблю ее людей, подавляющее большинство которых – добрые и интересные, живые и готовые помочь, как бы со стороны ни выглядели и какие бы глупости иногда ни творили; люблю нашу бесконечно прекрасную природу; люблю животных, и в особенности кошек; люблю потрясающую красоту математики с ее логикой и образностью; люблю точность и ясность слова; люблю хорошие песни у костра и в других местах; люблю некоторые вещи, которыми так и не овладела хорошо, но без которых не смогла бы, наверно, жить: музыку, волейбол с ребятами, создание наших музыкально-литературных композиций к 9 мая, водные походы, всякое рукодельное творчество, стихи. И мало ли, что еще.
Буду рада, если что-то окажется Вам созвучным, дорогой Читатель.
Для того и появилась эта книга.
Пора поговорить.
Перелистните страничку.
Зима
Белое
Белоснежный. Под цвет расписной лихорадки
Высекаемых искорок света фонарного,
В искупленье людской неизменной повадки
Наследить – он стирает приметы коварного,
Заметает серебряной мглой канители
Наши промахи, беды, и помыслы нежные.
Наше то, что мы вовсе тогда не хотели,
Исчезает, в сугробы ныряя безбрежные…
Он сотрет. Уничтожит. Заставит поверить
В нереальность прошедшего, в тайнопись нового.
Белый лист бытия. Открываются двери
Для меня. Для тебя. Для всего бестолкового.
Для раздумий. Для встречи с чудесными снами.
Для извечных скитаний, где боль и где нега.
Для беседы с любимыми, что уж не с нами.
Это все на страницах. Меж бегом. Под снегом.
Под снегом.
Под снегом.
Декабрь
Пушистый и мягкий.
И маской, и пледом
Настойчиво окна машин укрывая,
Декабрь появился
Разбуженным дедом,
Немного ворча и лениво зевая.
Мы сами, как он,
Сквозь метель близоруки,
Друг к другу добры и щедры на подсказки.
Как старого дедушки
Юные внуки,
Мы снова ждем доброй и искренней сказки!
Дед Мороз расстелет ваты
Дед Мороз расстелет ваты
Вместо снега-плотна,
Будто в чем-то виноваты…
Клочковато. Как весна.
Может, что-то проглядели?
Поленились? Не смогли?
Клочья серой канители
Нам снежинок сберегли.
Маловато, серовато,
И мороза вроде нет…
Крепким чаем с дикой мятой
Украшаем белый свет.
Ничего, придут метели,
Запорошит все вокруг.
Снежной замети хотели?
Что ж, пожал-те, милый друг!
Нам зима покажет дали
Из батиста облаков.
Лед за стойкость даст медали —
И – до марта-ручейков!