– Достали эти бомжи! Достали! – С этими словами парень сажает Нездвецкого в машину и отвозит домой.
И вот тут-то наша история и делает тот самый кульбит, тот самый поворот, который, с одной стороны, делает её святочной, а с другой – инфернальной и жуткой. Все развивается следующим образом. Неумолимо.
Нездвецкий входит в свою квартиру. В голове его полнейшая неразбериха, в теле, еще недавно торжествующем и восторженном, усталость и боль. Он идет на кухню, на ощупь, не зажигая света, берет бутылку виски, свинчивает крышку и пьет. Он подходит к окну и смотрит вниз, на улицу. Там – никого, там – снегопад. И тут до его слуха доносится, что в квартире явно есть кто-то ещё. Да, несомненно, ибо из ванной слышится плеск воды. «Кто это? – думает Нездвецкий. – Кто-то из моих старых подруг достал ключи и решил приехать помыться?» – и делает шаг от окна, собираясь добраться до ванной и выгнать моющуюся вон, вон, вон, но из темноты, из пустоты, собирается некая фигура и преграждает Нездвецкому путь. Нездвецкий щелкает выключателем и видит перед собой того самого обтерханного мужичонку. Нос у него разбит, под обеими глазами набрякают кровоподтеки, глаза по-прежнему желты, зрачки красны, а воняет от него так, что Нездвецкому приходится зажать нос пальцами.
– Ты думал от меня удрать, человек? – говорит мужичонка. – Это не удавалось никому. Я – один из ангелов смерти, а в бутылке, которую я по твоей вине выронил, были души умерших. Теперь все они ожили. Ты понимаешь? Ты нарушил ход вещей. Ты вернул к жизни и эту свою, убитую ковшом снегоуборочной машины. Это она моется в ванной и не помнит ничего, что с ней произошло. Её вещи лежат возле твоей кровати, её одежда висит в прихожей.
Нездвецкий пытается что-то сказать, но ангел смерти останавливает его жестом.
– У тебя есть только один выход: умертвить оживших. Я буду вести тебя от одного к другому, но убивать – не моя работа. И у нас очень мало времени: без собранных душ я слабею и могу потерять привычную резвость, а нам надо успеть до рассвета. Начнем?
Да, вот тут Нездвецкий испытал самый настоящий ужас. Это был всепоглощающий кошмар. Его словно окутала багровая пелена, словно на нём самом замкнули клеммы электрошокера. И, как это часто бывает именно в таких ситуациях, в голове Нездвецкого что-то щелкнуло, что-то замкнулось.
– Ты меня обманываешь! – сказал Нездвецкий. – Ты обыкновенный бомж, а вовсе не ангел смерти, я таких ангелов…
Но тут мужичонка влегкую превратился сначала в стоящего на задних лапах тигра, потом в сверкающий меч, потом в огненный шар, потом в огромного комара, потом вернулся к прежнему своему виду и легким движением руки сделал прозрачными стены квартиры Нездвецкого,