– Что это такое? Митинг, что ли, какой?
Мой спутник посмотрел, куда я указывал, и ответил:
– Это храм, люди проводят традиционное торжество в честь Непобедимого Солнца. Это достаточно интересное празднество, которое объединяет разные группы населения. Знаешь ли, среди невзгод, среди… эээ… всего прочего… ну, ты видишь, какая у нас тут погода, – пытался косноязычно донести до меня свою мысль Аркадий, подкрепляя слова размахиванием ладоней. – В общем, уставшим после работы людям нужно как-то отвлечься, и они участвуют, вот…
Я не знаю, звучало ли оправдание или сожаление в его голосе, но я сделал вид, что остался равнодушным.
– А, понятно, – а сам в очередной раз испытал шок. Я уже думал, что дно на этой планете давно достигнуто, но нет! – раздался стук снизу. Они, кажется, возрождают религию или оккультизм – не знаю, как это правильнее назвать. Но всё же не выдержал: – Это вместо искусства, что ли?
– Зря ты так, Марк, это ведь дань древним традициям, – видимо, я всё же его обидел.
– Ладно, ваше дело.
Через 10 минут мы были у прокуратуры, и я, сменив задумчивость на привычную маску непроницаемости, пошёл заниматься делами. За всё время я ни разу не испытал сложностей с получением того, о чём просил. Как правило, я представлялся начинающим госслужащим или стажёром, направленным с целью повышения квалификации или сбора материалов для научной деятельности. Лишь пару раз мне всё же пришлось подкрепить вопрос «Может быть, я чем-то смогу помочь?» известной денежной суммой. Как и наказывал Август, я запоминал этих паразитов. И один-единственный раз я не прошёл дальше порога – в Академии Гвардии. Это был центр по подготовке спецназа для дворцовой службы и принадлежал он… антам! Как пояснил Аркадий, правительство Анты на законных основаниях арендовало соответствующие площади для тренировки собственных бойцов, но где они потом служили, он уже ответить не смог. Думаю, я тогда поступил оправданно, не став упорствовать в стремлении разузнать, как возможен сам факт такого рода международных взаимоотношений.
Сейчас же я впервые встретился с таким прекрасным человеческим качеством, как принципиальность, впрочем, в моей ситуации, весьма неуместным. Средних лет секретарь, с видимым усилием оторвав взгляд от своего планшета, надменно посмотрел на меня – я давно заметил, что местным сразу бросается в глаза мой необычный внешний вид (да, я был одет гораздо лучше их: более опрятно, строго и со вкусом) – и в очередной раз поймал на себе брезгливый взгляд. Попытки донести до служащего цель моего