Отец Арсений попыхтел еще, говорил что-то про честность и про то, что настают последние времена, раз такие наглецы ходят по земле Русской, жаловался на скудность церковных средств, но в итоге выдал Сане лист бумаги, на котором тот набросал подробный список того, что требовалось, с указанием точных наименований каждой краски и кистей. На это ушло минут двадцать, поскольку Саня периодически сверялся с Интернетом по своему древнему смартфону, чтобы указать точное наименование товаров. Эта точность как-то смягчила отца Арсения, ведь, если бы Саня был мошенником, стоило бы так усложнять процесс? В итоге Саня попросил купить или предоставить ему несколько стремянок разной высоты, малярный скотч, полиэтиленовую пленку, несколько видов и цветов акриловых красок, кисти, пульверизатор и лак для закрепления, чтобы стену можно было мыть. С лаком работа продержится много лет, объяснил он.
Пока отец Арсений соображал, кого бы отправить на рынок и в магазины, какую для этого взять машину, Саня сказал, что к работе приступит через неделю, когда все материалы уже будут точно готовы. После этого Саня внес в договор свои данные и номер телефона и поставил лихую подпись в графе «Исполнитель». На том они и расстались: Саня почти счастливый, а отец Арсений – в растерянности, сомнениях и крайнем раздражении.
Пройдя через двор и выйдя за калитку школы, Саня остановился, глубоко вздохнул и шумно выдохнул, сорвал с шеи деревянный крестик, кинул его в придорожную канаву, в покрытый бурой пылью бурьян. С ненавистью плюнул. Все же поиздевался над ним Крутицкий, что уж говорить. Но, с другой стороны, у него теперь были приличные деньги. А если будет работать, будут и еще. Пока шли препирательства с заказчиком, Саня в уме прикидывал, как бы еще можно было схалтурить во время работы. По его расчетам и опыту выходило, что работу можно было бы вполне спокойно выполнить за месяц, если работать каждый день часов по десять. Но так работать Саня не собирался, поэтому пока что можно было чувствовать себя вполне спокойно и даже взять еще какую-то халтурку, если подвернется. К остановке он шел, улыбаясь. В принципе, пока ехал сюда в старом ПАЗике, дорогу он запомнил, она была несложной, и можно было бы пройтись пешком, но жара стояла уже невыносимая, и ему хотелось поскорее добраться до магазина, сбить наконец-то пивом похмелье и закупиться. Настроение у него было просто отличное, и он пошел к остановке, представляя, как будет писать эту работу. Обычная в таких случаях злоба и ненависть к заказчику, заставляющему его заниматься совершенной ерундой, сейчас улеглась – все же оплата была приличная. Поглядев вдаль улицы, откуда должен был прийти автобус, и увидев, что ни одного человека возле покосившегося знака остановки не было, он передумал ждать и пошел пешком. Он шел по пустой извилистой улочке старого городка, солнце палило, ему было жарко, иногда за заборами взлаивали собаки, кроссовки давно покрылись