– Где оптимизатор наш?!
– Это тебя, Энди, – хихикнул Коготок, выглядывая из ниши.
Лиэбре спокойно подошёл к столу руководителя, поправляя бордовый галстук.
– Что за клетушку нарисовал? Как вообще в этом может жить экспедиция?!
– Так вы мне не говорите, сколько летит зверей, а по умолчанию я делаю отсеки максимально компактными. Исходя из целей полёта нужно определить, сколько именно летит животных и какое оборудование им нужно.
– Прекрасно, вот с этого и начнёшь речь.
– Какую речь?
– На завтрашнем собрании. Я уже пригласил Белку и руководителей отделов. Астрономов, физиков, математиков, химиков, медиков, биологов, чертёжников, картёжников…
– А картёжников зачем?
– Для разнообразия, – съязвил Рыкун.
– Звёздная картография, – подсказал Му-урлик из своей ниши.
Энди вернулся в нишу, подхватил блокноты и чертежи и направился к выходу.
– Куда же ты?
– Буду писать речь в общежитии. Каков регламент? Тридцать шесть минут? – Энди попросил больше времени, чем хотел на самом деле.
– Восемнадцатью обойдёшься.
Заяц-инженер воодушевленно побежал писать речь.
На собрании Белка и сотрудники института определили цели экспедиции: испытание и отладка нового корабля, общее изучение дальнего космоса приборами и поиск обитаемых планет.
– Полететь должны молодые, – заметил Энди.
– Почему? – спросил Коготок.
– Чтобы дожили до конца экспедиции, конечно. Мало ли, насколько дело затянется.
Белка согласилась.
– Ну ты и обломщик с планеты обломщиков! – воскликнул Мартес-Мартес. – Зачем так цинично? Ладно. Мы подходим.
Энди и Коготок закономерно должны были отправиться в полёт как инженеры, не только из-за традиций Второй планеты, но и по личному желанию. Му-урлик по-прежнему воздерживался от полёта. Он был домоседом и единственным сыном уже не такой молодой Мяки.
Масса полезной нагрузки для космического аппарата решает всё. Специалистов посему выбирали из мастеров на все лапы. Такой мастерицей была мудрая Лиса, но из-за размера и длинных лап её не могли взять в космос (и, вообще-то, никто и не спрашивал, хочет ли она). В ходе собрания звери наконец определили, кто ещё станет членом экипажа звездолёта.
Для физических исследований главный космолог института – почтенная землеройка Ойя-Землеройя – порекомендовала лучшую ученицу. Ласка по имени Мими Мустела[8], крошечная и задумчивая девушка-физик, без эмоций приняла предложение. Космологами в системе звезды Оранжевой называли физиков-теоретиков, пытавшихся создать «теорию всего», объясняющую происхождение и законы Вселенной. Мими, как и все ласки, была родом с Четвёртой планеты, но, в отличие от других Мустел, родилась абсолютно белой и не меняла цвет меха при смене сезонов. Мими и Энди дружили ещё со времён учёбы в Исследовательском центре.
– И