Водой, как наши, не разводит
И с нами дружбу не заводит».
То был почти что приговор.
Но вот накрыт в таверне стол
И все вокруг приглашены,
Причуды Жене прощены.
Едят барашка, кофий пьют,
Не знают даже слова «брют».
Несут игристое вино.
«Не из Шампани ли оно?» —
Ехидно спрашивал Евгений
И полагал, что он-то гений
По части ставить всех в тупик —
К другому он и не привык.
Но тут гречанка молодая
Своей изящною рукой
Даёт ему напиток мутный —
Какой-то странный, колдовской.
Евгений глаз с него не сводит
И усмехаясь говорит:
«Меня ничто уж не заводит!
Иди и ты, моя Лилит!»
Однако узо выпивает,
Назло себе или толпе,
И как-то сразу забывает
«Вдову Клико» и каберне.
Прошла печаль, не ранят слёзы
Столичных дев и чьих-то жён,
Теперь Онегин озадачен,
Что дома пить-то будет он?
Александр Евтюшкин
Автор и муза
То ли во второй бутылке шампанского пробка оказалась чуть больше стандартной, то ли он охладил бутыль сильнее, чем обычно. Так или иначе, пробка застряла, и её не удавалось ни сдвинуть, ни прокрутить – ни пальцами, ни при помощи махрового полотенца.
Пока автор ходил за плоскогубцами, бутылка, видимо, прогрелась, и, как только удалось вытащить пробку, шампанское – добрая каталонская кава – полезло пенной струёй наружу, как он ни старался дуть поперёк горлышка и даже прижать его ладонью. Последнее было вовсе бесполезно, что он знал давно, и только ухудшило ситуацию: пузырящаяся жидкость залила стол и принялась растекаться, шипя и брызгаясь.
Пришлось прежде всего убрать со стола ноутбук, а потом автор надрал из пакета салфеток и занялся осушением незапланированного болота.
Муза, мокрая насквозь, с трудом вылезла из лужи и принялась отряхиваться. Автор сходил за бумажным полотенцем, оторвал от рулона изрядный кусок и протянул ей. Такого презрительного взгляда он не удостаивался даже от уличных кошек.
Тем не менее крошечная девица со стрекозиными крыльями в первом приближении обтёрлась и брезгливо кинула комок пористой бумаги на стол.
– Нормально? – осторожно спросил автор.
– Липнет всё, – пожаловалась муза. – Ты бы на водку, что ли, перешёл, а то эти вина…
«Обижает, – подумал он. – Я только брют пью, чему там липнуть?»
Вслух же сказал:
– У меня влажные салфетки есть. И минералка. Дать?
Муза подумала и потребовала три влажные салфетки. Протёрла первой лицо, руки и ножки, а второй тщательно очистила крылышки.
Третья салфетка пошла на приведение в порядок лиры.
– Ты сегодня надолго? – поинтересовался автор.
Муза поискала глазами часы. Когда-то, на второй или третий её визит, пришлось их купить и повесить на стену, так как капризная крошка не признавала цифровые дисплеи.
– Максимум