…Начало лета. Все в бараке словно проснулись от спячки. Детвора бестолково носится по коридору, влетает в свои и чужие комнаты или бежит всей оравой в один из концов коридора, затем через дверь вылетает в тамбур, из него, через еще одну дверь – на крыльцо. Крыльцо дощатое, но высокое, в несколько ступенек; с него открывается вид на окружающий пустырь, заросший кустарником и бурьяном: справа вдалеке – какой-то забор и непонятные строения над ним, слева – малопонятная длинная гора.
Мальчишки постарше скатываются с крыльца и несутся посередине пустыря вперед; Алька, не желая отстать от столь интересной экспедиции, преодолев крутые ступеньки, торопится за ними. Тропинка тянется среди кустов бурьяна и лопухов и выводит к широкому полю, изрытому вдоль и поперек странными канавами и горбами. Старший мальчишка с видом знатока что-то рассказывает остальным, но Алька плохо понимает его быструю речь и отстает от них, зачарованный открывшимся видом. (Вам приходилось когда-нибудь выскочить из собственного жилища прямо в джунгли или на Луну?)
– Танк! Танк! – кричит кто-то, указывая на дальний забор.
Ребята бегут в сторону, Алька смотрит, куда указывают, и видит, как от забора, в котором неожиданно образовался разрыв, быстро приближается, вырастая в размерах, нечто урчащее и грязно-зеленое. Альке что-то кричат, но он почти ничего не слышит от нарастающего в воздухе рева, удивленно глядя на растущее перед ним словно из земли чудовище. Оно рвется вперед, огромное, как кусок барака, лязгающее и рычащее, разбрасывая вокруг комья земли и увеличиваясь в размерах прямо на глазах. В нескольких метрах от Альки оно резко останавливается, уперевшись в землю; в его брюхе, выпяченном прямо на Альку, открывается маленькое окно, в нем появляется чье-то большое запачканное лицо в черной, охватывающей голову шапке, и оно, пытаясь перекричать рычание чудовища, кричит Альке что-то сердитое и грозное, но совершенно непонятное ему, словно на чужом языке. (Представьте себе ощущения водителя, когда на полном ходу стального слона он вдруг увидел через щель бронелюка прямо перед собой на разъезженной колее онемевшего двухгодовалого ребенка!) Потом лицо исчезает, чудовище недовольно взревает, поворачивается перед Алькой крутым боком со множеством колес и, дернувшись, взревев еще раз, срывается с места и уносится в сторону, грохоча и раздирая под собой землю. (Вы когда-нибудь видели ревущие и бегающие по земле избы? Алька еще и изб-то не видел, так что провести сравнение было попросту не с чем.)
Он даже не испугался, он просто опешил от неожиданности и восхищения этой мощью. Зрелище было столь ошеломляющим и интересным, что, если бы ему предложили повторить его еще раз, он бы немедленно согласился, чтобы насладиться им и разобраться в этом звере, разве что отодвинулся бы от него чуть подальше, чтобы рассмотреть получше. Но кто-то из старших ребят, испуганный произошедшим, уже берет Альку за руку и уводит его в сторону, подальше от танкового поля, к крыльцу барака.
Позже