Впервые на лице Амадео мелькнул страх.
– Карцер?
– А ты думал. У нас тут есть апартаменты для особо буйных. Для таких аристократов, как ты, подойдут в самый раз. – Надзиратель тычками погнал Амадео к выходу из столовой. – Отдохнешь с недельку, глядишь, мозги на место встанут. Кортес, – он указал подоспевшему напарнику на сидящего в остатках завтрака Буйвола, – отведите этого в лазарет.
Йохан последний раз попытался исправить положение:
– Господин надзиратель, это начал вовсе не он!
– Еще одно слово, Торн, и отправишься следом, – отрезал тот. Дверь столовой захлопнулась. Заключенные принялись за свой завтрак, будто ничего не случилось.
Карцер оказался даже хуже, чем он мог себе представить в самых кошмарных снах.
Узкая комнатка, в которой с трудом можно было улечься, подтянув колени к груди. Ни единого проблеска света, кроме как из окошечка надзирателя, которое открывалось раз в сутки, когда приносили еду.
Теснота.
Удушающая теснота, усугубляемая постоянной темнотой. Низкий потолок. Стены, которые, казалось, сдвигаются все сильнее. Паника.
Первые полчаса Амадео еще старался держаться. Вспоминал все известные приемы, чтобы справиться с панической атакой. Пытался дышать глубоко и ровно, следя за тем, чтобы горло не перехватило мучительными спазмами. Однако ничего не мог поделать с ужасом, медленно, но верно заползающим внутрь, заставляющим желудок сжиматься, сердце – колотиться все быстрее, кожу – покрываться липким холодным потом.
Это лишь комната, говорил он себе. Отсюда есть выход, дверь. Она прямо перед ним. Однако предательские мысли тут же возникали в голове. Дверь заперта. Ключа у него нет. Отсюда не выйти, пока ее не откроют, а будет это не раньше, чем через неделю. Об этом говорили надзиратели, пока тащили его сюда. Неделя. Неделя в этой клетке. Без света. Без воздуха.
Клетке? У клетки хотя бы есть прутья. Здесь же – лишь бетонные стены. И они слишком близко. В любом положении он касался противоположных стен.
И наконец Амадео сдался. Закричал, если бы мог, но горло стиснуло так, что он с трудом мог вдохнуть. Его затрясло, как в лихорадке. Паника накатывала волнами, и каждая последующая становилась все больше. Он боялся не вынырнуть. Боялся утонуть в этой липкой, горячей, тошнотворно-сладкой панике. И вместе с тем это казалось благословением – в конце концов, он выберется из этой темной комнаты, пусть даже и мертвым.
Неделя.
Ксавьер оторвался от ноутбука и, шумно выдохнув, закинул руки за голову. Кажется, удалось договориться с португальским дилером, но нужно быть осторожным – Наркоконтроль не дремлет и только и ждет удобного момента, чтобы схватить его за руку. Через пару недель истекает срок блокировки счета, и он наконец рассчитается с Валентайном Алькарасом. А потом с чистой совестью можно будет начать все сначала.
Ксавьер не сомневался, что перевод крупной суммы на счет, который и навел на него