– Не боись, она будет как та обезьянка: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Но для этого надо сам знаешь что, и не столько, сколько у тебя под столом. А канал у меня надежный, осечки не будет, и мочите, ребята, друг дружку как можно больше и основательней! Шучу, шучу – усмехнулся представитель краснознаменной, заметив, как надулись желваки у собеседника. – А второй вопрос?
– Смотри, дарагой, дошутишься, – акцент кавказца стал заметнее, ему все труднее становилось сдерживать ненависть и презрение к этому подонку, продававшему своих однокровников и свою Контору, но пока что многократно окупавшему все расходы. – Второй вопрос такой: нам нужна хорошая «крыша» на самом верху, чтобы пристроить бабки, не мелочь, с мелочью мы управляемся сами, я говорю о больших бабках… Короче, нам нужен свой банк, из тех, что в первой десятке, чтобы туда нос не совали все, кому не лень, ты меня понял? Это твой канал может?
– Я тебя понял, и канал мой… – славянин поднял палец к потолку, копируя жест кавказца, – канал мой много чего может. Здесь вам, ребята, светит вариант, который вам и не снился, но это… Тут я должен быть в доле, такого вам без меня сто лет не найти…
– Ладно, давай свой вариант, если дело стоящее, бедняком не помрешь, – обнадежил кавказец, добавив про себя: «Хотя помрешь обязательно и, похоже, скоро»…
Через четверть часа кавказец, расплатившись, ушел.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам майор милиции Каменев ждал уже около часа. Зам. начальника РУОП полковник Громов сказал, что примет его через пять минут, но наручные часы майора показывали, что прошло уже пятьдесят пять. Михаил Петрович промокнул носовым платком лысину, хотя на улице было прохладно, ему стало жарко. Наконец дверь начальственного кабинета распахнулась, и Громов пригласил Каменева на беседу. Несмотря на аристократическую дворянскую внешность – высокую, стройную фигуру с гордой осанкой, седую голову и тонкие черты узкого смуглого лица, большую часть своей жизни Громов посвятил занятиям неблагородным: ловил жуликов, расхитителей, бандитов и тому подобную публику. С Каменевым его связывала долгая совместная работа, со временем перешедшая в дружбу.
– Извини, Миша, тут у меня трудный разговор был с налоговыми органами, сам понимаешь, прерывать неудобно, – полковник убрал в сейф бумаги и уселся напротив Каменева.
– Игорь, говорю прямо: Москва на пороге бандитской войны, – голубые глаза майора смотрели в упор, не мигая.
– Это точно? Источники надежные? – Игорь был опытным опером и быстро сориентировался.
– Источники, откровенно говоря, погань последняя, друг друга продадут, не моргнув глазом, но… –