– Нечаев вел журналистское расследование, – продолжил Дмитрий, – о коррупции среди высшего генералитета и незаконной торговле оружием. У него был свой информатор в штабе наших родных войск.
– Рудаков? – переспросил Водорезов.
– Да… Но самое интересное, что параллельное расследование вела оперативная группа ФСБ под моим руководством. И наши данные во многом совпадали с нечаевскими.
– А что Гриднев?
– Гриднев схвачен на месте преступления. Милиция иногда работает весьма оперативно.
– Что же, выходит, Сашка их обоих, средь бела дня?!
– У ментов выходит именно так. История запутанная. – Дима отвернулся к занавешенному окну, выдержал паузу. – Очень запутанная, – повторил он. – И мне нужна твоя помощь.
За помощью к подполковнику спецразведки ВДВ Дима обращался крайне редко. Сегодня второй раз.
– В Москву придется ехать? – спросил, чуть помолчав, Водорезов.
– Так точно. С твоим командованием вопрос будет решен. – Дима, в свою очередь, выждал паузу, потом добавил: – Помню, как ты еще во время первой чеченской произнес: – «Хотел бы я знать, откуда у „духов“ новые, точно только с завода, гранатометы, инфракрасные бинокли, не говоря уж об „АКСах“…» Теперь узнаешь.
– Когда в Москву?
– Сегодня. Вот билет!
Что ни говори, Димкина контора работала оперативно.
По дороге в аэропорт Николай вспоминал, как два года назад, когда он служил в Грозненской комендатуре, один добрый дедушка, торгующий на базаре, негромко прошептал ему:
– Один на базар не ходи. А лучше вообще уезжай отсюда. Большие деньги за твою голову дают.
Тогда Водорезов лишь вздохнул и также вполголоса поблагодарил старика. С того момента целых два года «духи» безуспешно гонялись за головой Николая. Интересно, что ждет подполковника в Москве? Как зона боевых действий столица для Водорезова непривычна. Да и не будет их, действий боевых. Того же Сашку Гриднева не в бою в плен взяли… Но противник в столице не менее опасный, чем в Чечне. Если не более. Между тем в голове у Николая сейчас вертелось начало первой онегинской главы. Главы, а не пролога, который ему процитировала чеченская учительница. «Мой дядя самых честных правил…» Самых честных. Знал Николай еще одного дядю, который самых честных не только правил, но еще и увольнял со службы. А еще один дядя не только увольнял, но и сажал лет эдак на восемь с конфискацией. Некоторое время тому назад существовал дяденька, который расстреливал или