Он глядел: на прилавке сохла закуска, прокисали все какие-то вялые листики под стеклянными колпаками с грудою третьеводнишних перепрелых котлеток.
«Еще рюмку…»
………………………
Там вдали посиживал праздно потеющий муж с преогромною кучерской бородою, в синей куртке, в смазных сапогах поверх серых солдатского цвета штанов. Праздно потеющий муж опрокидывал рюмочки; праздно потеющий муж подзывал вихрастого полового:
– «Чего извоетс?..»
– «Чаво бы нибудь…»
– «Дыньки-с?»
– «К шуту: мыло с сахаром твоя дынька…»
– «Бананчика-с?»
– «Неприличнава сорта фрухт…».
– «Астраханского винограду-с?»
………………………
Трижды мой незнакомец проглотил терпкий бесцветно блистающий яд, которого действие напоминает действие улицы: пищевод и желудок лижут сухим языком его мстительные огни, а сознание, отделяясь от тела, будто ручка машинного рычага, начинает вертеться вокруг всего организма, просветляясь невероятно… на один только миг.
И сознание незнакомца на миг прояснилось: и он вспомнил: безработные голодали там; безработные там просили его; и он обещал им; и взял от них – да? Где узелочек? Вот он, вот – рядом, тут… Взял от них узелочек.
В самом деле: та невская встреча повышибла память.
………………………
– «Арбузика-с?»
– «К шуту арбузик: только хруст на зубах; а во рту – хоть бы что…»
– «Ну так водочки…»
Но бородатый мужчина вдруг выпалил:
– «Мне вот чего: раков…»
………………………
Незнакомец с черными усиками уселся за столик, поджидать ту особу, которая…
– «Не желаете ль рюмочку?»
Праздно потеющий бородач весело подмигнул.
– «Благодарствуйте…»
– «Отчего же-с?»
– «Да пил я…»
«Выпили бы и еще: в маём кумпанействе…»
Незнакомец мой что-то сообразил: подозрительно поглядел он на бородача, ухватился за мокренький узелочек, ухватился за оборванный листик (для газетного чтения); и им, будто бы невзначай, прикрыл узелочек.
– «Тульские будете?»
Незнакомец с неудовольствием оторвался от мысли и сказал с достаточной грубостью – сказал фистулою:
– «И вовсе не тульский…»
– «Аткелева ж?..»
– «Вам зачем?»
– «Так…»
– «Ну: из Москвы…»
И плечами пожавши, сердито он отвернулся.
……………………..
И он думал: нет, он не думал – думы думались сами, расширяясь и открывая картину: брезенты, канаты, селедки; и набитые чем-то кули: неизмеримость кулей; меж кулями в черную кожу одетый рабочий синеватой рукой себе на спину взваливал куль, выделяясь отчетливо на тумане, на летящих водных поверхностях; и куль глухо упал: со спины в нагруженную балками барку; за кулем – куль; рабочий же (знакомый рабочий) стоял над