– Календарь ему подавай с девицами… – бурчал недовольный Батон, въезжая на лыжах в лес. – Приспичило на старости лет… Одно счастье в жизни – попа Зосиму до инфаркта довести! А деньги на все это где?! Нам с батей еще коробку передач у «жигуля» менять… Мать без зимнего пальто ходит…
– Я ему сам календарь куплю! – расхохотавшись, пообещал Пашка. – Можно в купальниках, можно и без…
– Ты мне того… деда не порти! Лучше помозгуй, где записки Драгомирова достать, это ж антиквариат! Я смотрел в Интернете – тридцать шестой год, парижское издание!
– Достанем, не боись, – заверил Пашка. – Сол Борисыч сделает!
В электричке было холодно и пусто. Почти до самой Москвы ребята ехали одни в пустом вагоне с серебристыми от мороза стеклами. Только в Апрелевке в электричку неожиданно хлынул народ с лыжами, сумками и детьми. Сразу стало шумно, тесно и бестолково.
– И куда это людей в такой холод несет… – бурчал Атаманов. – Щас еще бабка какая-нибудь влезет… Повиснет над тобой, и уступай ей место! А до Москвы еще полчаса! Батон, слышь, если чего – ты встаешь, я ногу вчера суком отбил… Батон! Бато-он, ты что, примерз там?!
Друг не отвечал. Атаманов недоверчиво покосился на него и увидел, что Андрюха, неестественно извернувшись, уставился в другой конец вагона. Серега тоже вытянул шею. И громко прошептал:
– Блин, ну ни фига…
Тут уж повернулись все. И ахнули вполголоса даже девчонки. Потому что на дальней скамье, закутавшись в пушистую белую шубку, сидело существо невероятной красоты.
Это была девчонка-мулатка лет тринадцати, с огромными черными глазами – такими огромными, что напоминали о киношных инопланетянах. Ресницы угрожающей длины отбрасывали на щеки тень. Из-под накинутого на голову белого шарфа выбивались вьющиеся пряди распущенных волос. На тонком, чуть скуластом лице цвета кофе с молоком не было ни грамма косметики. На коленях мулатки была раскрыта толстенная книга, но девочка смотрела поверх страниц, не мигая, и, казалось, глубоко задумалась о чем-то. Мысли эти, похоже, были грустными: на лице девчонки Полундра явно разглядела высохшие дорожки слез. У ног мулатки стоял пестрый рюкзак, стянутый кожаным ремешком.
– Да-а-а… – протянул Пашка. – Есть на что глядеть. Мисс Африка!
– У тебя своя мисс дома есть! – немедленно напомнила Белка. – Вот расскажу Соне, как ты в электричках на мулаток пялишься!
– Я – пялюсь?! – обиделся Пашка. – Ты меня за кого держишь? Она же малявка! Это вон у пацанов ваших челюсти отвисли… Парни, рты закройте, сквозняком продует!
– Нет, не в моем вкусе, – опомнился Атаманов, покосившись на Натэлу. – Андрюх, а ты, может, познакомишься пойдешь?
– Офонарел?! – мрачно вопросил Батон. – Мы на кого похожи-то?! Она с перепугу ментов вызовет!
Возразить Сереге было нечего. Для поездки в деревню все, разумеется, надели что похуже. Сам Атаманов был наряжен в