И отстояли в неравных боях край наш и Владивосток!
Заря взошла, выходит город из тумана.
Всё больше видится в красе своей.
Форпост страны на Тихом океане —
Неутомимый страж и труженик морей.
А бухту сопки окружают
В сплетенье, словно девичья коса.
Они родные нам, от ветров защищают,
К тому ж неописуема краса.
Сирены судов тишину разрывают,
Будто бы людям труда они гимн исполняют.
Отсюда в море на задание идут —
На месяцы и даже на года —
Рыбак, моряк, военные суда…
А после снова возвращаются сюда.
Знакомым курсом возвращаются они,
И уж посчитаны разлуки дни.
Спешат прийти к домашнему порогу,
А это значит – в бухту Золотого Рога.
Мой город юн, но это не порок,
А потому – расти и процветай, Владивосток!
Антон Дронов
Родился 1 декабря 1991 года в небольшом посёлке Хоста между Сочи и Адлером. Сейчас проживает в Краснодаре.
В школьное время работал внештатным корреспондентом нескольких городских газет. Сейчас является соавтором учебных пособий «Современная зарубежная литература» и «Американская литература: поэтика и дидактика», а также автором десяти научных статей, опубликованных в разных тематических журналах по литературоведению и текстологии.
Художественные работы стал публиковать сравнительно недавно. В 2023 году вышли три рассказа в сборнике «55‑словники. Выпуск 8». В данный момент готовится к выпуску авторский поэтический сборник «Мантиссада».
Образок в душе
Повзрослел я – четвёртый десяток
Разменял впопыхах на чужбине.
То в степях, то в равнинах измятых,
То в полях колосисто-косматых
Дождевал по утрам проливными.
Убежал я в семнадцать из дома
Покорять бесконечность России,
Да не знал я, что столь неудобно
Будут в мыслях шептаться любовно
Помутнённые дали родные,
Где горой подпоясалась Хоста,
Обернулась в лесистый наряд,
Заплела свои реченьки в косы
И глядит на Синоп денно-нощно —
Незабытый мной родненький град.
Там шагал босиком я по лужам
И учился там вслух говорить
О любви, о предательстве, дружбе
По душам, сокровенно, наружно —
Хоста сердце сумела взрастить.
И качали меня на руках,
Прекапризного, прелюбопытного,
Черноморские бризы в шелках,
В стрекотне же бродяжек-цикад
Я искал себя, столь ненасытного.
Там и маменька в ночь целовала —
Исцеляла от детских невзгод,
А бабуля с утра просыпалась
И пекла, на романсы сбиваясь,
Хороводы ажурных блинов.
Там отец, шебутной заводила,
Нас подбадривал с младшей сестрой,
И Семён, рыжебрюхий Аттила,
Вместе с Мошкой, трёхцветной Сибиллой,
Потешались