институт не закупал, вот она и истребляла их потихоньку. Возвращаясь из маршрута, Женя бросала его в воду, радуя морскую душу Фёдора. Оба любовались этой странной картиной: белый огонь прыгал по течению, то погружаясь на глубину, то энергично взлетая, и казался сначала красным, а потом зелёным. Конечно, такие серьёзные люди, как Денис и Николай, ворчали на них за это детское развлечение, но они не обращали внимания, радуясь зрелищу и возбуждённо покрикивая друг другу: «Смотри, ой, смотри!». Но на этот раз она не успела им воспользоваться, услышав темпераментную ругань, сопровождаемую такими выразительными тирадами, что не только у Жени, но и у всех остальных округлились глаза и открылись рты от удивления. Шерсть на спине Бренди поднялась дыбом, и Жене пришлось одной рукой крепко ухватить его за загривок, а другой поглаживать по спине, сунув фальшфейер под мышку. Они переглянулись и сначала молча прибавили шаг, а потом припустились почти бегом. Едва вступив на небольшую уютную поляну, где раскинулся их лагерь, ребята растерянно остановились и оцепенели от ужаса: они увидели сидящего на дереве Фёдора с белым, как смерть, лицом. Моряк изощрённой бранью пытался отогнать огромного бурого медведя, бесцеремонно разбиравшегося в их консервах. В ответ на это медведь периодически злобно огрызался, то поворачивая гневную морду к моряку и напирая всем телом на низкое тонкое дерево, на котором с трудом примостился Фёдор, то продолжая попытку открыть банку сгущёнки, злясь и при этом всё более расплющивая её своей лапищей. Бренди, спокойный лохматый мешок, почти никогда не лаявший, неожиданно бросился на медведя. Женя ахнула и невольно пустилась вслед за ним, Николай едва успел удержать девушку, вцепившись в неё мёртвой хваткой; заметив, что брючина на штанах Фёдора имеет бордовый от крови цвет, он отпустил Женю, схватил топор и ринулся на помощь Бренди. Медведь с удивлением и любопытством несколько секунд рассматривал собаку – видимо, он не видел ранее такого зверя, а потом стал неторопливо отмахиваться от прыгающего вокруг него навязчивого пса, пытающегося укусить его за лапы. Не успев отделаться от собаки, он переключил своё внимание на Николая: медведь встал на задние лапы, поднялся в полный рост и двинулся на застывшего под его взглядом парня.
Кажется, мы все с детства знаем этих симпатичных, вроде бы, добрейших зверей, которые и в хоккей играют, и на велосипеде разъезжают, и танцуют на арене без клетки. А у какого советского ребенка в детстве не было обожаемого плюшевого мишутки, которого он нежно обнимал по ночам? Но когда видишь перед собой дикого зверя и его тяжёлый взгляд исподлобья, даже опытного охотника охватывает первобытный неуправляемый страх, так что состояние Николая вполне понятно. Наконец, он очнулся и, немного поколебавшись, вновь двинулся навстречу медведю, остальные одновременно, в один голос, закричали: «Стой!», но было уже поздно. Правда, мишка отвлёкся на минуту из-за их истошного вопля и рыкнул сначала на Фёдора, долбанув как следует дерево, на котором тот и так с трудом удерживался, затем на остальных, и только потом, с чувством выполненного долга, вновь развернулся к Николаю,
