– Серьёзно!? Я никогда не слышал, чтобы она пела, – удивился Гриша
– Шо, удивил!? Слушай сюда, не такое от рыжего узнаешь!
Виктор со своими шестёрками возил её с концертной бригадой по окрестностям. Как-то зимой было очень холодно, а она всю новогоднюю ночь пела перед сельским клубом: ведь тогда не было принято открывать рот под «фанеру», да и микрофона там не оказалось. Соня простудилась, и почти полгода не только петь, но и разговаривать не могла. У неё в 12–13 лет фигура была, как у зрелой девушки, что характерно для восточных женщин, вот тогда Виктор и решил использовать её по-другому, а после того, как она переспит с нужным ему человеком, дядечка шантажировал его, обещая посадить за связь с малолеткой, о чём первоначально тот и не подозревал. Нет, ему не деньги нужны были, он использовал их совсем в других целях, а как – можно только догадываться. Вот поэтому у неё уже в 18 лет была такая рыхлая фигура, они с его матушкой и на подпольные аборты её таскали, и вообще, калечили девку, как могли, и морально, и физически.
Однажды Виктор сообщил, что переезжает работать в Москву – вроде бы, его кто-то пригласил в институт как ценного кадра. Гриша хмыкнул и покачал головой: Виктор одновременно пристроился и в учебный институт, в котором учился Гриша, и в академический институт, куда, по протекции Виктора, он был распределён. Какая протекция, если он и сам-то был там без году неделю!? Странно это, что и говорить, – подумал он – видно, Женя, со своим тонким женским чутьем, во многом права…
Лёва встречался с Соней, ничего не подозревая о проделках её дядюшки Пасикиса, и честно ухаживал за ней, а когда она забеременела, узнал от друзей, что кто только «её ни поимел», и, хоть и сам был далеко не ангел, жениться категорически отказался без каких-либо объяснений. Собственно, Виктор и не настаивал, у него были иные планы: ему необходим был брак Сони с Гришей. В этот раз её беременность была дядечке на руку, и Виктор с успехом воспользовался «нежелательным последствием ихней вольной любви». А у Сони появилась возможность хоть как-то уйти от этого ужаса, в котором она жила. Порядочный парень с трёхкомнатной квартирой в Москве – это намного лучше, чем жить с вредной старухой. Через некоторое время Лёву вдруг опять стали доставать его бывшие клиенты из банды, он точно не знает, то ли они вышли из тюрьмы, то ли это проделки Виктора. По крайней мере, он лишился средств к существованию: фотоателье, в котором Лёва работал на выезд, стало частным и он оказался на улице, а каналы левых подработок (впрочем, по размеру это был скорее основной заработок) тем или иным путём закрылись для него. Вот Виктор и предложил ему последовать за Соней в Москву, обещая помочь и с жильем, и с работой. И он действительно сначала помогал, а потом вдруг – как отрезало, и Лёва сразу остался без копейки, вот и бегал подкормиться к Соньке. Одесса,