– Что насчёт Хиггинса, то это был воспитательный процесс, – ответил я, одними глазами оглядев присутствующих (кроме засранца Хиггинса: тот замер у стены подальше от меня, и изредка всхлипывал). После недолгой паузы я добавил: – И вообще, господа, кто-нибудь объяснит мне, что такое «овеум»?
– Вы очень наглый тип, в таком ключе я о вас и наслышан, мистер Питон, – поморщился инспектор. – Но вам это не поможет.
Я тоже поморщился, копируя его манеру.
– Знаете, очень неуютно, когда тебя держат на мушке. Опустите оружие, тогда и поговорим.
Инспектор сделал еле заметный жест левой рукой, и полицейские опустили ружья. Но один ствол всё же остался наготове: «питбуль» самого Жан-Жермеса. Старик не собирался верить мне на слово.
Оно и понятно. Мало ли чего можно ожидать от овеумного наркомана.
Инспектор отступил на полшага назад.
Я кивнул ему, стараясь оставаться спокойным, хотя и понимал прекрасно: скрыть то, что сижу на овеуме, становится всё сложнее. Опытный человек догадается, ведь все признаки налицо: обильное потоотделение, голубоватый оттенок глазных белков, постоянная жажда и заторможенные реакции, больше похожие на равнодушие.
Да, всё это и у меня было.
Но от химического кодо так просто не отказываются. Оно давало отличные возможности для заработка.
Вот и я однажды взялся делать деньги.
Думал, достану немного овеума, приму, временно получу силы мага-инфира, попробую мутировать пару полудрагоценных побрякушек и сбыть на Рынке Нищих.
Достал. Принял. Мутировал. Сбыл. Потом ещё мутировал и ещё сбыл… и не смог себя остановить, хотя знал, что всё это наказуемо.
Да и некоторые ингредиенты для мутаций приходилось искать с большим риском. Ведь если напорешься на подсадных уток или поймают за руку прямо в лаборатории – готовься минимум к двадцатилетнему тюремному сроку.
И ведь полтора года никаких проблем. Всё тихо и спокойно.
Я расслабился, крепко подсел на овеум, увлёкся процессом мутаций, наладил поставки и… вот: бестолковый недоросль заподозрил во мне овеумного наркомана и с радостью слил обо мне информацию.
И не абы кому, а самому Тильдо Жан-Жермесу – инспектору с железной хваткой и чутьём на зависимых. Этот старик если уж вцепится, то не отпустит, пока не добьётся казни.
– Хорошо, инспектор. Но вы обещали извиниться, – под дулом «питбуля» я сделал шаг к учительскому столу и заглянул под крышку. – Хм, странно. Мне кажется, до вашего прихода здесь ничего не было. Наверное, коллега оставил.
Пожав плечами, я вынул чемоданчик из дорогой крокодиловой кожи с резной ручкой из слоновой кости и поставил его на стол. Подобные чемоданы