Не имея в своем сознании основания, на котором можно было бы стоять, субъект порождает желание обрести то, чего никогда не было: целостность. Однако это отсутствие целостности структурно необходимо для свободной артикуляции своей воли. Тревога возникает, когда тотализирующая воображаемая идентичность сжимает пространство, отведенное для нехватки. В той мере, в какой нехватка неизбежна, оно определяет субъективную структуру.
Невротическая структура признает нехватку в себе, но не в Другом; перверсивная структура ниспровергает нехватку в себе, но признает ее в Другом; тогда как структура психоза отвергает нехватку как в себе, так и в Другом. Аутистическая структура работает с нехваткой через повторение, не полагаясь полностью или частично на воображаемого-символического Другого. Как схематизировал Финк, степень отделения от чувства целостности, за которое ручается воображаемая идентичность, определяет субъективную структуру (Финк 1997, 147).
Например, полное слияние с требованием первого другого – это психоз. Здесь jouissance7 не демаркирован, тревога монолитна, что порождает элементарные феномены, за которыми следуют галлюцинации и конструкции заблуждений в качестве стабилизации. Частичное слияние, а именно идентификация с «воображаемым фаллосом» другого8, является случаем перверсии. Здесь тревога и, следовательно, jouissance управляются с помощью «pere-версии»9 (Лакан 2016, 69): это такое присвоение Символического, которое устанавливает систему «законов», ограничивающих производство jouissance. Частичное отделение от воображаемой идентичности и обращение к Символическому за ответом и восполнением нехватки определяют невротическую структуру. Невротическая тревога – это феномен, при котором Имя Отца воспринимается как недостаточное для ответа на нехватку, и происходит кратковременный коллапс на досубъектное воображаемое слияние. В аутистической структуре слияние имеет первостепенное значение, лишенное идентификации с objet a Другого: субъект – это один, не нуждающийся в другом/других. Здесь повторяющиеся и навязчивые действия субъекта служат для регуляции jouissance, помещая его на обод, который существует между телом и несуществующим синтетическим Другим10 (Полин 2019, 72). Восприятие тела без медиума аутистического objet a вызывает тревогу, так как сразу же субъекта поглощает цельность, относящаяся к абсолютному нарциссизму11. В отличие от субъекта психоза, аутист не справляется с задачей поддержания своей идентификации с чужим objet a через синтоматическое присвоение Символического регистра. Не отказываясь от jouissance и не нюансируя его, как это делает невротик,