– Подумаю, Бэт, – произнесла я, с толикой неопределенности, моментально ощутив тошноту. Преступить здесь к постоянной работе, значило для меня, кое-что давящее. Будто, я упаду на дно. На самое дно Элевсина и уже не выберусь от сюда никогда.
– Твои выходы на сцену ждут. Длинные ноги, ох как востребованы. Ты будешь неплохо получать. Я не обижу.
Прозвенел звонок к выходу на новый номер и я, сказав Бэт что-то нечленораздельное, поторопилась к сцене, подвернув ногу.
Щиколотку в миг заломило, я же закусила губу, надеясь, что боль скоро пройдет.
Меня трясло. Выходить на сцену не хотелось. Почему-то этот взгляд мужчины пугал. Я ощущала себя раздетой.
Вдруг он применял какие-то до странности развращенные заклятия, чтобы разглядывать меня голой?
От этой мысли мне стало худо, даже голова закружилась.
Я махнула волосами. Я все себе придумала. Он точно не узнал меня, после той позорной ситуации в игровом доме. Делать ему больше нечего, как запоминать подавальщиц!
Девушки как раз толпились возле сцены, готовясь к выходу.
Я краем глаза заглянула за занавеску, желая чтобы этот наряженный франт ушел в места не столь отдаленные, но он сидел один. Пил вайни. Возле него, дымилась сигарета, поднимая плавные облака к звездному потолку.
Наконец, объявили выход для веселого танца, где мы должны были отплясывать как не в себя, энергично заводя посетителей и будя тех, кто уже успел уснуть, положив голову на плечо.
Сделав вдох, я выбежала за танцовщицами, делая все возможное чтобы не обращать внимание на Гризби. Пару раз, я все же, не удержалась и бросила на него взгляд и чуть не провалилась на месте. Он смотрел на меня. Я не могла ошибиться! Смотрел, о чем-то погружено думая.
О, нет!
Надеюсь, ему не пришло в голову превратить меня во что-то слабовольное, а потом использовать меня в своих чародейских целях?
Что в уме у чародеев, я не знала и как бы, знать не особо желала.
Пока я танцевала, задирая ноги и шурша перьями, от которых отвратительно воняло отдушками от мули, с ароматом лимонника, я ощущала на себя его глаза. Они словно прилипли ко мне и не хотели отлипать.
Танец подошел к своей завершающей стадии. Все дружно завизжали, поворачиваясь задами к проснувшимся гостям, под громкие аплодисменты и свистки. Эту стадию, я больше всего не любила.
Сглотнув неприятный комок, я откинула от себя непрошенные мысли, повернувшись лицом к зрителям и не удержалась, чтобы не бросить несмелый взгляд в сторону Мартела Гризби.
Возле него стояла Бэт, сверкая всему оттенками пламени и пялилась на меня.
Вся эта сцена мне не нравилась, и я не знала почему.
Мне безумно захотелось убраться отсюда, сославшись на мигрень, которая и правда, усиливалась.
Приступы у меня были не частыми спутниками, но если голова начинала болеть, то обезболивающие порошки практически не помогали.
Мне нужен был покой и тишина, чтобы полностью восстановиться.
Я