Жизнь после смерти 5. Константин Федотов

я сам лично его припрятал, у меня и карта имеется!

      – С золотом? Опять врешь? – заинтересованным голосом сказал я.

      – Нет, на черный день оставлял, все тебе отдам, до последней монетки! – закивал он головой, словно болванчик.

      – А на кой хрен оно мне сдалось? – рассмеявшись спросил я у него.

      – Как это на кой хрен? Это же золото! Деньги! – возмутился парень.

      – Да у меня этого золота, как у дурака махорки, тонны две, не меньше. – решил я сыграть в его же игру.

      – Да ладно тебе заливать, откуда же? – заинтересовался Бегунок, жажда наживы переборола страх.

      – Да так, в свое время один караван богатый с парнями взяли, тридцать повозок шло, а там золото, камешки и много всего было, ну мы это добро разбили на четыре части и очень хорошо припрятали, а выжил-то я только один, вот и лежит оно, дожидается своего часа.

      – Так может его уже кто нашел? – усомнился парень.

      – Может и нашел, а может и нет, вот только вероятность этого очень маленькая, больно хорошо мы его припрятали тогда, а главное, глубоко.

      – И что ты с этими богатствами делать-то будешь?

      – Ну сначала хотел с тобой поделиться, но ты шибко паскудным оказался, три раза меня убить хотел. – возмутившись сказал я.

      – Макс, братан, ну прости меня, бес попутал, слово даю, больше так делать не буду.

      – Ну, черт с тобой, но еще один косой взгляд, и я тебя точно прибью!

      – Все понял, я тише воды и ниже травы. – согласился паренек.

      Весь день Бегунок бегал вокруг меня на цыпочках, я шутки ради нашел одну карту и поставил на ней четыре метки с ориентирами, мол, тут-то золотишко припрятано, но ему показал лишь краешек и держал карту при себе. Жажда наживы и желание обмануть меня заставляли парня плясать под мою дудку, а я тем временем начал готовиться к зимнему маршу по Сибири. Договор у меня с парнем был простой, мы выходим наружу, и он отводит меня до деревни, после этого я забываю про это место, да и я как будто бы и сам не знаю, где мы находимся. Все, что тут остается, будет принадлежать ему, а также я покажу ему, где находится часть клада.