Воспоминание взбесило, потому на появившийся внизу, среди деревьев, барьер полевого лагеря я рухнула разъярённой фурией. Защита оказалась бесполезна перед лицом злой печатницы высшего демона и бывшей кано центуриона. Я с грохотом приземлилась по центру полевого лагеря и, материализовав копьё, рванула к мобильным порталам. Стражи, само собой, пропускать меня не спешили, бросились наперерез, вступая в неравный бой. Но им повезло: в моей голове находилась более стабильная Лилит, её крики тормозили удары, что могли стать смертельными. Потому я лишь отбрасывала от себя противников. А потом всё вдруг закончилось, до слуха донеслись громкие приказы, чтобы меня пропустили.
Похоже, Уитхем постарался, – устало хмыкнула Лилит.
Я бы справилась и без него, – равнодушно отозвалась я, наконец, достигая двери портала.
Натали, иди домой, – прорычала моя демоница, да так мощно, что виски прострелило болью.
А я и без неё чувствовала себя ужасно. Болело всё, кажется, даже ресницы доставляли дискомфорт во время моргания. Да и не во время моргания тоже. И уж если меня бесили части собственного тела, что уж говорить о назойливых стражах?
– Домой? – фыркнула я насмешливо, касаясь ручки двери, и направила энергию.
Передо мной открылся переход в портальную комнату главного здания Западной штаб-квартиры. Я вошла в него широким шагом и остановилась, наблюдая, как ошеломлённые стражи обращаются к броне и наводят на меня пистолеты. Дверь захлопнулась за моей спиной, и кто-то особенно нервный нажал на спусковой крючок. Пуля рассеялась о барьер перед моим лицом. Это очень разозлило…
Спокойствие, – медленно произнесла Лилит, останавливая меня от порыва рвануть к этому стражу, чтобы открутить ему голову.
– Спокойствие, – повторила я, привычно на эдемском, и развеяла сначала копьё, а потом и броню, оставшись в доспехе центуриона.
Стражи начали расступаться, когда я тяжёлым шагом двинулась к столику регистрации. За ним стоял знакомый. Темноволосый, лет пятидесяти, со шрамом на щеке.
Виктор, – подсказала Лилит.
Да, кажется, помню.
Воспоминания то горели перед мысленным взором, то совершенно терялись, будто их и не было. Я почти забыла, как добрый регистратор угощал меня сладким и делился слухами. Возможно, дело в том, что обычно он мне улыбался, а сейчас ждал с пистолетами в руках.
– Какое сегодня число? – потребовала я ответа, замерев перед столиком регистратора.
Мужчина нахмурился, будто не понимая меня. Я начала подозревать, что так оно и было.
На английском, Натали, – подсказала Лилит, когда пауза затянулась.
– Какое сегодня число? – повторила я, старательно выговаривая каждое слово.
И теперь Виктор подвис, откровенно приоткрыв рот. Может, это был не английский? Как же сложно соображать, когда болит всё, даже резерв.
– Ладно, – раздражённо выдохнув, я сама приблизилась к столу, перевесилась через него и развернула к себе экран ноутбука.
Теперь подвисли мы с Лилит, про себя вспоминая события почти двухлетней давности. Но вскоре нам всё же удалось вспомнить, в каких числах происходило открытие Райских Врат и последовавшие за ними события из-за которых меня передали в лапы Кассиэля.
– Чуть больше недели, – выдохнула я ошеломлённо, медленно выпрямляясь.
В ушах зашумело. Отвернувшись от Виктора, я скрестила руки на груди и облокотилась бедром о стол, стараясь унять бешеный поток мыслей в голове. А заодно осознать временную разницу. Два года лишений, переживаний, стремлений, а Земля практически не заметила моего отсутствия. Это хорошо, родные и близкие не успели известись от волнения, но для них я буду особенно чужой, как и они для меня.
Тут до обоняния донёсся почти забытый аромат. Я громко потянула воздух носом, боясь потерять ускользающий запах, и обернулась. На краю стола стояла чашка, над которой поднимался пар.
– Это кофе? – спросила я дрогнувшим голосом.
– Натали? – опомнился Виктор, чуть подавшись ко мне.
Его жест насторожил, я сделала шаг назад. Окружающие меня стражи вновь встрепенулись, но хоть больше никто не стрелял.
– Да-да-да, Натали, это кофе, – Виктор придвинул ко мне чашку по столешнице.
На его губах появилась улыбка, и она возродила воспоминания о часах, что прошли в портальной за беседами с ним.
– А… шоколад… есть? – спросила я несмело, вновь приблизившись к столу.
– Только горький, – он, не глядя, открыл выдвижной ящик и извлёк из него открытую плитку шоколада, которая тут же легла на столешницу рядом с кофе.
Я быстро отломила кусочек сладости и привычно коснулась маски, чтобы сдвинуть нижние сегменты. Рука задрожала. Ведь