–Это действие солей,– говорит тихо, только для меня,– Сива- одно из самых соленых озер в мире. Они насыщают воздух, очищают его. Потому кажется, что Вы… в сказке…
Произносит последнее слово- и меня подбрасывает, как на углях. Он уже что-то знает? Словно бы нарочно, следует его следующий вопрос…
– И какова же Ваша специализация?– Шейх Ахмад обращается ко мне почти через весь стол. Невольно тушуюсь, пусть атмосфера между нами уже гораздо более расслабленная: гости уже успели попробовать гастрономические изыски шеф-повара и крайне лестно отозваться и о закусках, и о стартерах, а сейчас нам несут горячее.
–Восточные сказки…– поднимаю на него глаза и снова замираю от того, что в легких не остается воздуха.
–Хмм… занятный выбор,– отпивает из бокала мужчина, вскидывая бровь,– а я думал, Вас больше интересует быль, раз вы историк…
Я откладываю приборы. Обсуждение любимой темы вселяет уверенность. К тому же я вижу неподдельный интерес со стороны столь уважаемого человека…
–Сказки- это и есть наша жизнь. Я бы даже сказала, ее суть, главное… Ведь это мудрость народа, тот культурно-генетический код, который мы передаем от поколения к поколению. Я глубоко убеждена что именно в сказках запрятаны ответы на самые сложные вопросы человечества. Просто мы привыкли их недооценивать, смотря на них по привычке детским мозгом или черпая в них лишь развлечение. А они- ключ ко всему…
–Как интересно,– шейх откидывается на спинку стула и внимательно смотрит на меня. Уже давно общение на тему своей главной страсти в жизни не вызывало во мне такого восторга и отдачи.
–И почему тогда сказки Востока? Ведь европейские сказки не менее интересные, а по ментальности вам намного более близкие…
– Не соглашусь про близость. Восточные сказки- это прообраз всего… Запад вырос из восточных сказок. В этом мое принципиальное убеждение. Они глубже, фактурнее. В них размыты образы плохого и хорошего, что лишает их примитивизма…
– А мне всегда казалось, что 1001 ночь- это как Камасутра. Просто собрание эротических рассказов с незамысловатым сюжетом, которым развлекали себя правители тех времен за неимением телевизора и интернета,– вмешивается в разговор Анка,– у нас дома с детства было миниатюрное коллекционное издание истории про Шахерезаду. Я выкрадывала эти томики из библиотеки родителей, выискивала откровенные картинки и изучала. Но все эти евнухи, ятаганы, гаремы, казни в виде гравюр… Знаете, это вызывало во мне внутренний, глубинный страх…
Мне кажется, Шейх Ахмад раздражается от ее слов. Он не показывает свои эмоции, но по чуть резкому наклону головы, слегка поджатым губам- это вполне себе считывается…
–А что думает Елена по этому поводу? Вы тоже считаете 1001 ночью порнографическим фильмом Средних веков?
Наш разговор слегка на грани и вгоняет меня в краску. С другой стороны, мысленно я уверяю себя, что все за столом- взрослые люди. На худой конец, я ведь и правда изучаю эти