Остров айлатки. Антон Волков

один раз. Она сказала, что такой туман, как здесь, физически невозможен.

      – Тогда остров тоже был в тумане?

      – Да он всегда в тумане, – Гумилев словно изрекал общеизвестную истину, – Когда ты ни приплыви сюда, он клубится и клубится. Утро, день, вечер – неважно. И дело не в том, что здесь всегда дожди и пасмурно. Этот туман состоит не из воды. Он не оставляет следов ни на какой поверхности. Под микроскопом не видно капелек.

      – Вы меня разыгрываете? – не выдержала Натка.

      – Ты еще спроси, правда ли я биолог, – пожал плечами Гумилев.

      – Сейчас папа говорит правду, – сказала Мишка, глядя Натке в глаза.

      Вот Мишке Натка верила безоговорочно. Такая, как она, не станет принимать участия в дурацких розыгрышах. Такая, как она, даже врать не умеет, наверно. Будто пытаясь схватить выпадающие из рук катушки с нитками, которых она взяла слишком много, Натка протараторила:

      – Если… если все, что вы говорите, правда… если остров не видно с неба, если локаторы не берут, если тумана нет, но он есть, если люди сходили с ума… То здесь не вы один должны быть, а ватага исследователей! Физики, химики, биологи, да еще куча кого!

      – Согласен, – кивнул Гумилев, – Да кто же поверит в такую чушь, что я сказал? Если принять это на веру, то сколько фундаментальных законов, на которых основано наше изучение мира, нарушено?

      Натка не ответила.

      – Понимаешь, ученые, особенно современные ученые – это люди, для которых два плюс два всегда будет четыре, а иначе они мыслить не могут. Им нужны готовые системы. Открытые за них кем-то великим законы, которые позволяют поддерживать стабильность картины мира, где все можно измерить и подсчитать. А когда они сталкиваются с тем, что выбивается из этого, такое явление становится «слепым» пятном. Может, мы на него посмотрим, но позже. А лучше и вовсе забыть. Потом впихнем в устойчивое мировосприятие «задним» числом.