Зачастую в таких случаях людей выручает работа, в которую они окунаются с головой. Общение с сослуживцами хоть как-то скрашивает будни. Но у меня другая ситуация: я писатель. Мой круг общения – мой издатель, да в последнее время один известный композитор, которому я написал несколько текстов для песен.
Но после смерти жены я перестал писать что-либо. Просто не могу выдавить из себя ни строчки. Тренажеры в зале, да сидение на стульчике во дворе у дома – вот и всё, чем занят мой день.
Вот и сегодня с утра я сижу, уставившись на клумбу с цветами, в голове пустота, делать ничего не хочется. Неожиданно моё одиночество прерывается. Я слышу голоса – женский и детский. Голоса раздаются со стороны соседнего дома. Хоть какое-то разнообразие в унылых буднях.
Мне вдруг становится любопытно. Я встаю со скамеечки и направляюсь к соседнему дому.
Да, как я и думал, голоса принадлежат моей соседке из дома справа и ее маленькой дочурке. Соседку зовут Мари. Сейчас она пытается заниматься сразу несколькими делами: усадить в машину четырехлетнюю дочку, запихнуть туда же какие-то коробки и вдобавок поговорить по телефону.
– Дорогой, я всё понимаю. – слышу я громкий голос Мари, нервно говорящий в трубку, – но это невозможно. Мне некуда деть Софи. Я не могу весь день таскать ее с собой. Да, надо было нанять няню. Я тебе об этом каждый день твержу, но ты меня не слышишь. И что мне делать? Ты меня хоть немного слушаешь? Ау!!! Ты где?! Черт! Черт! Черт!
Мари бросает мобильник на сиденье и бежит за Софией, которая уже выбралась из машины и ловит кузнечиков в траве.
Вообще-то, мне нравятся мои соседи справа. Молодая еще пара. Алекс, муж Мари, правда, несколько старше жены, ему уже за тридцать. Я его редко вижу, он почти всё время на работе. А Мари с дочкой я вижу почти каждый день. Мари не работает, занимается собой, хозяйством и ребенком.
Поймав девчушку, женщина отряхивает траву с ее чистенького костюмчика.
– Что ж мне с тобой делать-то? – задумчиво спрашивает мама дочку, разумеется, не надеясь услышать ответ. – Твой отец просто идиот.
Моя соседка выглядит очень расстроенной, и я внезапно решаю прервать своё затворничество. Я выхожу за калитку.
– Мари, добрый день, – подхожу я к женщине. – Что-то случилось? Может, я могу помочь?
– О, мистер Грин, здравствуйте, – Мари приветливо улыбается, но на ее лицо заметно напряжение. – Вряд ли Вы сможете помочь. Мне надо на весь день уехать, и я просто не знаю, что делать с Софи. В такую жару я не смогу оставить ее в машине, но и с собой взять не смогу. И дома одну я не решаюсь ее надолго оставлять.
Я не знаю, какая муха вдруг меня укусила. Вообще-то, я не очень люблю маленьких детей. Но слова буквально сами вырываются из моих уст.
– Так в чем проблема, – говорю я, – давай я с малышкой посижу, мне все равно одному скучно. У меня большой дом, да и во дворе много интересного. Уверен, Софи будет хорошо у меня.
– Мистер Грин, Вы серьезно? – женщина удивленно и даже, как мне кажется, испуганно смотрит на меня. – Это ведь на целый день. Вам будет тяжело, Софи сложный ребенок.
– Ничего, справлюсь, – улыбаюсь я беззаботно. – Оставляй ее, не бойся.
– Ой, я даже не знаю, – смущенная улыбка появляется на лице Мари. – Вы меня просто спасаете. Но ее нужно ведь еще будет покормить.
– Не беспокойся, покормлю, спать положу. Что там еще надо сделать?
Мари объясняет мне, что нужно в первую очередь сделать.
– Доченька, веди себя хорошо и слушайся дядю мистера Грина, – обращается Мари к дочке, которая не выглядит ни смущенной, ни испуганной.
Женщина оставляет мне какие-то продукты и запрыгивает в машину. Софи не выказывает никакого недовольства тем, что ее оставляют с едва знакомым дядей.
(Мари около машины) см. аннотацию
Девочка оказывается вполне послушной, и мы замечательно проводим с ней целый день. Мама появляется уже поздно вечером.
– Ой, спасибо Вам, мистер Грин, – настроение у Мари вечером значительно лучше, чем было утром, – Вы меня очень выручили. София хорошо себя вела?
– Замечательно. Мы очень хорошо провели время, правда, Софи?
Девочка радостно подтверждает маме мои слова.
– Я должна Вас как-то отблагодарить, – мама ребенка задумывается. – Но даже не знаю, может некоторое денежное вознаграждение?
– Мари, не придумывай, – я протестующе машу рукой. – Мне это было несложно, а даже, наоборот, очень интересно. Мне последнее время очень тяжело одному, а тут такой лучик счастья.
– Да, извините, мистер Грин, – женщина становится серьезной. – Я вполне понимаю Ваше состояние. Юля была очень хорошим человеком.
– Да, мне ее очень не хватает, – киваю я. – Да и вообще не хватает чего-то важного.