– Ксюш, Ксюшенька, что ты такое говоришь, – не на шутку перепугалась мама, понимая, что я неадекватна. Тем временем мы уже доехали до развилки, и я затянула ручник, выворачивая руль и уходя в занос, возвращаясь на эту же улицу, только теперь в обратном направлении. – Ксюша-а!
– Что, мам? – издевательски широко улыбаясь, переспросила я. – Что такое? Тебя что-то не устраивает? Прикинь, меня тоже!
– Ладно-ладно-ладно! – заверещала родительница. – Будет тебе дверь! И замок!
– Точно?! – гаркнула я. – Обещай, я тебе не верю!
– Да! Обещаю!
Поднимаю ногу с педали, позволяю автомобилю терять скорость и чуть подтормаживаю педалью тормоза, что, конечно, не есть хорошо для движка, но нестись на скорости больше ста, ночью и по мокрой дороге – это ещё вреднее. До дома доезжаем тихо-мирно, молча и на предписанной правилами скорости, без лишних нервов – их на сегодня достаточно. У мамы трясутся руки – это я замечаю краем глаза, когда она тянется к козырьку, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Мои пальцы добела сжимают руль, но с виду я абсолютно невозмутима.
– Ты такая же сумасшедшая, как твой отец, – тихо обронила мама, уже когда мы приехали к дому, и я заглушила мотор.
– Главное, что не такая, как ты, – отрезала я. – Я лучше расшибусь, чем полезу в трусы к своей взрослой дочери.
– Я просто волнуюсь за тебя, – почти что прошептала она. – Понимаешь?
– Не понимаю, – я мотнула головой. – И не хочу понимать. Это не волнение, мам, это желание всё контролировать. Я взрослый человек, работаю сама на себя, абсолютно не завишу от тебя материально – ты не имеешь никакого права исполнять фокус с дверью.
– Если бы я знала, что я там найду, я бы влезла ещё раньше, – зло прищурилась мама.
– Да, мама, я курю, пью пиво и трахаюсь с мужчинами старше меня на десять лет, – я страдальчески закатила глаза. – А ещё не верю в бога и потеряла девственность в шестнадцать. И ты не поверишь, но в двадцать первом веке – это абсолютно нормально для взрослой девицы двадцати четырёх лет. Я хотя бы не родила в пятнадцать.
Это была пощёчина и я это прекрасно знала. Она очень рано родила меня, чего ужасно стеснялась – её осудили буквально всей деревней. Отец был и оставался женат на другой женщине, но всё же забрал маму в город и обеспечивал нас обеих до тех пор, пока меня не сдали в детский сад и мама не устроилась на работу, да и после ощутимо помогал. Квартира, в которой мы живём, принадлежит ему, даже коммуналка оплачивается без нашего участия, а до тех пор, пока я не закончила университет, раз в месяц приходил бандитского вида мужик