Слева – квартал верберов, одно появление в котором грозит не меньшими бедами… Если бы он не застрял в Аннарисе по делам! Если бы пришел! Возможно убедил бы сородичей пощадить, выслушать… Но сейчас он слишком далеко, за многие километры и помочь не в силах.
Граница простирается на километры, до самого Аннариса – столько не пробежит даже кан, просто не выдержит.
Демонстративное клацанье челюстей преследователей, уже дышащих в спину, заставило Стеллу припустить, плюнув на боль, пожиравшую раненую лапу.
Дыхание сбивалось все чаще, ноги слабели, колени некстати подгибались, сердце грохотало в висках, едва не оглушая. Прыжок, еще прыжок, еще… Главное не останавливаться, главное продолжать двигаться. Вдруг кто–то поможет? Шальная надежда заставила Стеллу горько усмехнуться – чужак ни за какие коврижки не зайдет на территорию верберов или людоедов. А с пограничной полосы до обеих – всего два шага.
Пыхтение молодняка – такое знакомое, шумное неумолимо усиливалось за спиной. Вряд ли смертный или другой оборотень услышит эти звуки. Для Стеллы они громыхали точно удары гонга в честь ее казни.
Луна показала нижний зубец из–за крон и опять стыдливо зарылась в темно–зеленые дебри. Шелестя крыльями, сова взлетела с опушки леса, спикировав невдалеке от беглянки. Ночь разрядилась звонким писком, переходящим в ультразвук – крылатый охотник поймал мышь. Тяжело взлетев с добычей в когтях, сова медленно скрылась в ветвях деревьев, на подступе к границе.
Еще один дурной знак. Задохнувшись невесть откуда взявшимся ветром, Стелла чуть замедлилась, спиной чувствуя преследователей. Жар их дыхания, тел волнами достигал задних лап, загривка. Упругая поступь барабаном отдавалась в ушах, споря с оглушительным боем пульса.
Звуки приближающейся гибели придали сил. Стелла припустила, каждым прыжком почти равняясь с верхушками глыб–пограничников, ломая когти о мелкие камушки, невесть откуда взявшиеся на пути, ударяясь чем попало о беспощадные валуны, так и норовящие задеть.
Запахи новопосвященных отдалились. Шкрябание их когтей о гальку, доставлявшую беглянке столько бед, мурашками отзывалось в теле. Широкая лента далекого света фар от шоссе пробежала по телу Стеллы и унеслась вперед. Как бы ей хотелось очутиться там, в машине, в безопасности! А еще лучше на ничейной территории, где над законами канов довлеют общие правила.
Перебирая ватными ногами, Стелла продолжила бежать, уже почти не чувствуя мышц, казалось, на одной лишь силе воли.
Заборы валунов начали сходиться – кто–то промахнулся с расстоянием. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Людоедка скакала по камням, впервые в жизни жалея, что обращается не в горную козу. Глыбы дубасили по мягким стопам, казалось, ударяя по всем суставам сразу. Боли от раны Стелла уже не чувствовала – теперь