Рано утром, раньше обыкновенного, Он пожелал одеться и попросил проводить Его к креслу. В последние минуты Своей жизни Он думал о России и шел к столу, чтобы заниматься! Только ближайшим известно, чтo Государь писал за столом. Дыхание становилось все труднее, и все чаще и чаще приходилось прибегать к помощи кислорода. В семь часов Государь приказал позвать к Нему Наследника Цесаревича и около часа беседовал с Ним наедине, после чего повелел позвать других Детей Своих и послал за отцом Иоанном (Кронштадтским), который проживал у настоятеля большой Ливадийской церкви, архимандрита Епифания. Августейший Больной около часа оставался в кругу Своей Семьи и, держа руку Государыни Императрицы, сердечно говорил с каждым из Детей Своих, а когда явился отец Иоанн, благословил Своих Детей. С этих пор Императрица и Дети уже не покидали комнаты больного Родителя (во втором этаже Малого Дворца, рядом с кабинетом Государыни Императрицы). По желанию Государя Императора во дворец были приглашены другие Великие Князья и Княгини и собрались в соседней комнате.
В десятом часу отец Иоанн покинул Дворец, чтобы отправиться в Орианду служить литургию, куда поехали и мы за другими, так как щемящая боль не позволяла оставаться спокойно в Ливадии. После отъезда отца Иоанна прибыл во Дворец протопресвитер Янышев, и Государь Император, находившийся все время в полном сознании, причастился Святых Таин.
В одиннадцать часов положение Больного сделалось особенно трудным, и казалось, что роковая минута приближается, но крепкий организм Царя-Богатыря еще раз восторжествовал над злым недугом, и Его Величество почувствовал некоторое облегчение. Подкрепляя от времени до времени свои силы вдыханием кислорода, Император каждому из присутствовавших Великих Князей и каждой Великой Княгине сказал прощальное слово и утешал родных. Силы постепенно слабели, все чаще и чаще голова Государя склонялась для отдыха на плечо Государыни Императрицы, сидевшей по правую руку Государя, поддерживая Его левою рукой. За креслом стояли Наследник Цесаревич и Его Высоконареченная Невеста, вокруг Них другие Особы Царской Семьи.
В Ливадии царствовала полнейшая тишина, не слышно было никаких разговоров, не слышно было стука проезжающих экипажей. Все мои товарищи, после сдачи второго бюллетеня на телеграф, уехали в Ялту; было тяжело оставаться одному в Ливадии, где не видно было ни одного лица, но еще тяжелее было уезжать из Ливадии в такую минуту, когда Великий Монарх борется со смертью. Через несколько минут после двух часов прибежавший курьер принес третий бюллетень, но было уже поздно: едва он передал бюллетень, как пронеслась роковая весть – Его Величество Император Александр III в Бозе почил!
Почти до последнего воздыхания Государь находился в полном сознании и ослабевающим голосом разговаривал с окружающими, находя для каждого ласковое