– Что глава Дворца хочет этим сказать? – невозмутимо спросил Юэ Цинъюань.
– На мой взгляд, бессмертному мастеру Шэню стоит на время расположиться во дворце Хуаньхуа, а уж потом, когда истина будет установлена, мы вынесем окончательное решение. Как вы на это смотрите?
Всем было ясно как день подлинное значение этого «расположиться».
Под пышной резиденцией дворца Хуаньхуа находилась подземная Водная тюрьма. Её и без того недоступное расположение дополнялось заколдованным лабиринтом – причём его магическое поле было не чета тому, что защищало границы Дворца в лесу Байлу. Разумеется, эта темница строго охранялась, а оснащению пыточных камер позавидовал бы самый жестокий тиран. Заточения в Водной тюрьме удостаивались лишь наиболее гнусные злодеи из числа совершенствующихся, запятнавшие руки кровью невинных или преступившие иные непреложные законы.
Проще говоря, подземные чертоги дворца Хуаньхуа были для совершенствующихся тем же, что тюрьма – для обычных людей.
Туда помещались совершенствующиеся, которых подозревали в том, что они представляют опасность для мира людей, а также те, кто ожидал совместного суда четырёх школ, на заседании которого им выносился окончательный приговор.
– Вы всё сказали? – холодно усмехнулся Лю Цингэ.
Ему пришлось столько времени терпеливо внимать этому потоку чуши, что его сердце едва не полыхало огнём. Он схватился за рукоять висящего за спиной Чэнлуаня, изготовившись к битве. Стоявшие напротив него адепты дворца Хуаньхуа также один за другим обнажили мечи, бросая в его сторону гневные взоры.
– Стой, шиди Лю, – велел ему Юэ Цинъюань.
Хоть этот приказ пришёлся Лю Цингэ не по сердцу, ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться единственному человеку, который имел на него безоговорочное влияние, так что он нехотя убрал ладонь с рукояти.
Убедившись, что он послушался, Юэ Цинъюань кивнул и продолжил:
– Подобное обвинение нельзя основывать на одних лишь словах.
Внезапно чёрная как смоль рукоять длинного меча у него на поясе пришла в движение, явив из ножен на всеобщее обозрение цунь[17] ослепительно белого лезвия.
В то же мгновение над площадью будто нависла невидимая гигантская сеть, по которой, подобно приливам и отливам, курсировала духовная энергия.
При этом меч испускал безостановочное гудение, словно бы проникающее прямиком в мозг. Многие юные ученики, не выдержав, зажали уши, чувствуя, как неумолимо ускоряется их сердцебиение.
Меч Сюаньсу!
Внезапная атака произвела ошеломляющее впечатление на адептов всех школ.
Выходит, Юэ Цинъюань велел Лю Цингэ отступить, лишь