Прохор непонимающе посмотрел на старушку.
– А вы что продаёте? – поинтересовался он.
– О-о, – опять выдохнула женщина. – Я много чего продаю. Но стоит ли тратить время на объяснения?
– Почему нет? Может, я бы что-нибудь у вас купил.
Старушка отпустила его куртку и наклонила голову, как бы говоря: «Нет».
– Я торгую историями, – добавила она затем. – Тебе история не нужна.
– Почему? – спросил заинтригованный Прохор.
– А у тебя наверняка своя имеется – поройся в памяти.
Пытаясь осмыслить услышанное, Прохор непроизвольно вспомнил о Ярмарке Бесов.
– Ну вот, похоже, ты на верном пути.
И старушка рассмеялась приглушённым шипяще-каркающим смехом.
Прохор попрощался и, по-прежнему недоумевая, перебрался в соседний ряд. Там он отыскал палатку с инструментами. Возле неё также никого не было; полчаса назад рынок насчитывал пять-шесть посетителей, и количество их таяло на глазах.
Взглянув на лысого пузатого мужичка, торгующего инвентарём столяра, Прохор почувствовал, что по спине побежали мурашки. Простое, типичное, незапоминающееся лицо доброго толстяка, которое таковым бы и оставалось, если бы не полное отсутствие губ. Независимо от эмоций обладателя, выражение этого лица всегда напоминало оскал черепа.
– Чего изволите? – заговорил человек-череп, улыбаясь и оттого становясь ещё страшнее.
Промолчав, Прохор с сомнением оглядел имеющийся товар. Негусто, и качество опять подкачало…
Из предложенного он выбрал молоток и гвозди. Расплатился, положил покупки в заранее приготовленный пакет и поспешно покинул ярмарку. Не страх гнал его домой, нет, но некое ощущение неправильности, жути происходящего.
По дороге он встретил кое-кого из местных. Кто-то интересовался, когда будет выполнен заказ, кто-то просто здоровался. Одна лишь Агнетта Фёдоровна не удостоила его и словечком: с теплотой она относилась разве что к своим кошкам. Старая женщина высматривала в придорожных кустах питомицу, повторяя: «Красотка… Красотка…»
«Ну и дурацкое же имя для кошки», – подумал Прохор, проходя мимо.
Когда он отдалился на некоторое расстояние, Агнетта Фёдоровна внезапно позвала его по имени. Мужчина обернулся.
– Не видел Красотку? – по обыкновению требовательно произнесла она.
Не останавливаясь, Прохор развёл руками. Агнетта Фёдоровна хмыкнула и вернулась к прерванному занятию.
Одноэтажный домик Прохора простоял на отшибе три десятка лет. Родители переехали сюда из деревни ещё до того, как родился ребёнок, – планировали осесть на год-другой, поднакопить деньжат и перебраться в место попрезентабельнее. Но чего в Речном накопишь? Вот и у отца с матерью не вышло, и временное, как часто случается, стало постоянным.
Речной напоминал, скорее, большое село, нежели маленький город. Прохор владел скромным, даже по здешним меркам, участком