– Так, Абел Допенгаус. Всё верно? – спросил меня нотариус. Я утвердительно кивнул. – Что ж, всё самое необходимое вы уже получили в письме, так что просто давайте подпишем документ о передаче наследства.
Передо мной высветилось голографическое окно с тонной текста, что я решил просто пролистать. Ну, кто в здравом уме будет всерьёз читать всё это!? Пролистав до самого конца, увидел нужную мне незаполненную ячейку. Теперь дело осталось за малым: приложить свой чип к валидатору и дать своё согласие на подпись документа. Да только рука моя остановилась в нескольких сантиметрах от считывающей плоскости. Кое-что не давало мне покоя, и я перелистнул документ на несколько слайдов назад.
В настоящем владелец обязуется выплатить государству налог в размере 670 миллионов Хонго перед получением всех прав на имущество, переданное ему по наследству.
Я недоумённо посмотрел на нотариуса, чьё лицо, казалось, теперь совершенно не вызывало доверия. 670 миллионов!? Вы угораете? Всё наследство по вашим же меркам оценивается в 680 миллионов Хонго.
– И как это понимать? – я указал нотариусу то место, которое вывело меня из себя. Тот улыбнулся, поправил свои бесящие очки и сказал.
– К сожалению, в стране сейчас кризис и государству нужны дополнительные средства. А вы как шесть лет отсутствовали на планете, поэтому для вас налог был увеличен. – я закатил глаза и тяжело вздохнул.
– Пофиг, вычтите деньги сразу из стоимости наследства, а оставшуюся сумму переведите мне на счёт.
– Хорошо. – сказал мне обрадовавшийся нотариус, когда я уже был одной ногой в коридоре. К чёрту эту демократию! Тут она какая-то неправильная.
***
Громкий шум множества кухонь давил на уши. После тихой и успокаивающей обстановки жилого корпуса Неос Венда моя родная планета Годрок просто раздражала. Люди выкрикивали заказы, носились с пластиковыми подносами, кто-то вусмерть пьяный тарабанил по столу ладонью и что-то резво, но заплетающимся языком, объяснял такому же бухому другу. Видел ли я подобные картины? Ну, так-то да. Мои товарищи по взводу частенько раньше напивались и в неконтролируемом состоянии рассказывали ужасы войны, которые сами