в гроб, но уже и оплакали. Слухи о нём множились и были всё фантастичнее и нереальнее. Иисуса встречали как спасителя Иудейской земли и, как шёпотом передавали шпионы друг другу, не решаясь высказать грозному префекту, как царя Иудейского. Ибо всем римлянам, находившимся здесь, были известны предсказания пророков о рождении и воцарении царя Иудейского. Все римляне были в курсе, что иудейские первосвященники, да и сами иудеи с нетерпением и надеждой ждут царя, который бы избавил их от власти Рима и принёс мир на землю Иудеи, возродил могущество и богатство, каковое было при легендарном царе Соломоне. Пилат собирал эти сведения, отбрасывал самые фантастические и неподтверждённые доносы и отсылал царю Ироду и в Рим кесарю Тиберию. Как говорил этот Иисус – кесарю кесарево, усмехался Пилат. В последние дни сведения о нём поступали всё чаще и чаще и были всё более фантастичными. Удивительно было то, что Иисус направлялся в Иерусалим, а не в Рим – заявить кесарю о своих правах. Пилат стал чаще задаваться вопросом, кто же все-таки был этот сын плотника? Да и плотника ли? Ведь это еврейское слово имело и второе значение – посвящённый. Действительно ли он был сыном Бога, посланным его матери непорочным зачатием, авантюристом с небывалым даром удачи и актёрства или иудейским царём? В непорочное зачатие Пилат не верил. Воспитанный на легендах и мифах о непорочно зачатых Юпитером, Аполлоном и другими богами детей, подвигах полубога Геракла и других греко-римских сказаниях, ничего подобного он в жизни не встречал. На авантюриста Иисус тоже не походил: за три года, что он слышал о нём, слишком много свидетелей подтверждали его чудеса, и ни один не говорил о том, что чудо не удалось. Были, правда, слухи, что он обыкновенный маг, обучившийся в Египте разным фокусам, заклинаниям и молитвам. Но веру простых людей нельзя купить просто демонстрацией ловкости рук. Требуется еще что-то – чудо, чтобы тебя ждали, тебе надеялись и в тебя верили. Хотя трудно было отделить правду от вымысла, а фантастические измышления от реальности. Однако этот сын Человеческий, как он себя называл, имел учеников, которые тоже творили чудеса силой веры. Правда, не в таком масштабе. Значит, остаётся царь Иудейский, которого ждали как избавителя от римского владычества. Ну, что ж. Одно нелестное слово о кесаре, одна попытка поднять бунт против власти, и Пилат схватит его и заставит говорить, кто он есть такой.
Волнения, вызванные дошедшими слухами о беспутстве во дворцах кесаря и самого кесаря, поражением в очередной стычке между царскими стражниками и фанатиками-сикариями, пришествием спасителя-царя приводили к стихийным бунтам на улицах Иерусалима. Во время очередного столкновения некий торговец-зелот Иешуа бар-Рабба, непутёвый сын учителя-фарисея, изредка промышлявший разбоем среди римлян, за что часто был ловим римской стражей, пытался подговорить торговцев не платить налоги сборщикам. Его слова о том, что некий
