Жанна д"Арк из рода Валуа. Книга третья. Марина Алиева

не придёт, из-за чего уже и не знаешь, как ему угодить. Накануне коронации один из этих его приступов будет совсем некстати. А он, похоже, наступает! Уже час, как я в городе, а от короля до сих пор никто не явился узнать, как мы доехали! Наверняка, опять злится, что всё не складывается само собой, без его участия. Или господин Ла Тремуй снова постарался… Мне жаль его жену – сменить Бургундского льва на этакую крысу! Скажите Шарлю, что я прошу аудиенции… Или нет, скажите лучше, что я хочу его видеть, чтобы обнять и поздравить по-матерински, пока он не стал королём, недосягаемым для простых смертных… Надеюсь, моя дочь уже повидалась с супругом?

      – Мне показалось, её величество сразу прошла в свои покои.

      Взгляд герцогини застыл и обернулся куда-то внутрь себя.

      – Ну да… куда же ещё… Никогда бы не подумала, что у них получится такой унылый брак… Впрочем, тут Мари сама виновата – либо ты королева, либо любовница. Просто жену, висящую на его шее, мужчина, наделённый властью, ценить не будет никогда. Но, если первое и второе ещё можно совместить, то третье не совмещается ни с первым, ни со вторым, а моя дочь наивно полагала, что у неё получится.

      Мадам Иоланда поправила кольцо на руке, и Дю Шастель заметил, что на безымянном пальце нет большого сапфирового перстня, который герцогиня носила, не снимая несколько последних лет. Воображение, почему-то, сразу вытащило на поверхность всех прочих впечатлений новые доспехи красивого мессира де Руа.

      – А что Жанна? – Голос её светлости долетел словно издалека. – Встреча с её земляками прошла, как мы и планировали?

      Дю Шастель, лично контролировавший эту встречу, холодно кивнул.

      – Всё было очень естественно, мадам.

      – Хорошо. А что у неё сейчас? Как она настроена?

      – Её, как всегда, осаждают горожане. Это повторяется везде, мадам, – восторги, прошения, восхваления. Ей несут челобитные, как государыне, и мне показалось, его величество не совсем доволен именно этим, а не пересохшей мирницей.

      – Значит, он всё-таки недоволен? – Её светлость с досадой поджала губы. – Так я и думала…. Что-то мы с вами упустили в нем, Танги. Вы его жалели, а я, хоть и знала, что через жалость королей не воспитывают, также ошибалась – всё хотела уберечь от ошибок, дать сразу готовый результат, не растлевая его сознание методами, без которых не обходится ни одно восхождение. А ведь Шарль уже был испорчен тем, что видел при дворе своей матери, и мне следовало не оберегать «девственность» его мыслей, а просто направить их в нужное русло… Но, что сделано, то сделано. Остаётся надежда только на то, что, став королём по всем правилам, Шарль обретёт, наконец, уверенность и вспомнит всё главное, чему мы его учили когда-то. Он уже определился с датой коронации?

      – Нет мадам. Думаю, это произойдёт сегодня.

      Герцогиня удивлённо подняла глаза. Холодный тон рыцаря, наконец-то, привлёк её внимание.

      – Что с вами, друг мой? – спросила она почти ласково, словно догадалась об истинной причине такой непривычной отчуждённости