– Капитуляция и так должна быть безоговорочной!
Все, наконец, повернулись к дофину, который всё так же набычившись, сидел в углу, только теперь смотрел на своих командиров упрямо и зло.
– Я не желаю увязать в осаде, и не желаю идти ни на какие уступки! Мы, или возьмём город, или обойдём его, но потом вернёмся, и, клянусь, я камня на камне тут не оставлю!
– Мы не можем оставлять Труа за спиной, сир, – покачал головой Алансон.
– Тогда штурмуйте его!
– Атака захлебнётся – здесь хорошие укрепления.
– Значит, отправьте к ним герольдов снова, и пусть хорошенько объяснят ВСЕМ жителям, чем впоследствии обернётся для Труа их упрямство! Может чернь окажется умнее господ, а мне наплевать кто именно откроет ворота!
В шатре снова повисло молчание. Все прекрасно понимали, что угрозы ни к чему не приведут. Этот город откроет ворота или добровольно, или вследствие долгой осады, которая рано или поздно дух горожан обязательно сломит, но так же измотает и осаждающую армию.
– А где Жанна? – внезапно задал Бастард Дюнуа вопрос, который вертелся у него на языке с самого начала Королевского Совета. – Почему бы нам не узнать и её мнение? Помнится, под Орлеаном она… – Дюнуа неопределённо повертел в воздухе пальцами. – Трения, конечно, были, но я бы не сказал, что в военном деле она ничего не понимает.
– Когда дойдёт до дела, тогда и позовём, – насупился дофин.
Его тон не допускал сомнений в том, кто именно в этот раз не пустил Жанну на Совет.
– А пока я очень надеюсь, что мои военачальники в состоянии решить проблему без помощи крестьянской девушки.
– Но может быть её голоса… – начал было кто-то из непосвящённых и осекся.
Тяжелый взгляд дофина был непреклонен.
– Мы не станем беспокоить святых ради горстки упрямых горожан, – проговорил он раздельно. – Если вы, господа, ничего без неё не можете, то я, по крайней мере, в состоянии принять решение сам!
Алансон и Дюнуа переглянулись, и герцог сделал Бастарду едва заметный знак больше на эту тему не заикаться. Однако, кислые лица большинства участников Совета как раз о том и говорили, что они бы от помощи святых не отказались.
Препирательства и дебаты о том, как поступить с Труа, продолжались несколько дней.
И, как водится, чем дольше они тянулись, тем яснее всем становилось, что к единому мнению уже не прийти. Дофин, столь непреклонный на первом Совете, впадал то в одну крайность, то в другую. С одной стороны его распирало желание доказать, что и без участия Девы войска вдохновятся одним только присутствием своего короля, но, с другой, мучила необходимость принять какое-то одно, твёрдое решение, опираясь на разумные доводы военачальников. Но доводы, как сторонников осады, так и тех, кто