«Энергия жизни». Человек будущего. Воспитание родителей. Часть 3. Сергей Николаевич Лазарев

попытаться достигнуть уровня того, кто ее создавал, и ощутить такой же выброс творческой энергии. А поскольку главная энергия идет из любви, то выброс духовной энергии подталкивает, помогает нам идти к любви и вере в Бога. Поэтому, когда я гулял совершенно бесцельно по улицам и площадям Парижа, заходил в храмы и музеи, у меня часто возникало ощущение восторга. Вообще, когда видишь нечто неожиданное, величественное, совершенное, хочешь не хочешь, а пытаешься внутренне соединиться с этим. А когда уже бывал в этих местах, то происходит добавочная вспышка энергии, как от встречи со старым знакомым. И возникает ощущение счастья.

      В этот раз я не пошел в храм на вершине Монмартра. Я был там как раз перед двухтысячным годом. За сутки до урагана я чувствовал себя очень плохо. Все люди: и огромное количество туристов, приехавших в Париж по случаю этой даты, и местные жители – радовались и ликовали. Миллениум! А у меня было ощущение тяжелой болезни. Я эту убийственную радость, которая, судя по всему, и вызвала ураган, не разделял. Мне было плохо, но было неудобно отменять нашу короткую поездку. Помню, что я только зашел в Сакре-Кер – храм, находящийся на вершине Монмартра. Я был в совершенно плачевном состоянии, было ощущение, что начинается воспаление легких. Мне было жутко холодно, и пронизывающий ветер усугублял это состояние. В центре храма молились прихожане, а туристы проходили по периметру и выходили обратно. «Сейчас помру, не дай Бог, – подумал я тогда, – скольким людям проблемы создам». А потом неожиданно вспыхнула мысль: уж если умирать, то лучттте в храме. Молиться легче. Отрешиться легче. Как-то сразу улучшилось настроение. А через пару минут появилось ощущение внутреннего тепла. Этот жар шел изнутри, незаметно согревая и поднимая настроение. Из храма я вышел в совершенно другом состоянии. Я уже не замечал холодного ветра. Все вокруг стало выглядеть как-то по-другому.

      «Если уж посещать храм, то в таком же состоянии, – подумал я. – А пока я тут гарцую в поисках пиджака, пожалуй, можно ограничиться площадями и улицами».

      Все влюбленные мечтают слетать в Париж. Если сказать «город влюбленных», то люди подумают о Париже. Но у каждой медали есть две стороны. Любовь видит обе стороны медали. Если человек хочет видеть только одну сторону, он любовь утрачивает. Тот, кто поклоняется наслаждению и бежит от боли, сначала наслаждение назовет любовью, а потом любовь потеряет. Французы занятие сексом назвали любовью. Вроде бы что тут такого? Плотское, сексуальное наслаждение названо красиво и возвышенно. Представьте себе – «мы занимаемся любовью». Вроде бы это гораздо поэтичнее, чем то, что религия часто называет «блудом», «сладострастием», «похотливостью». Ведь сказано же в Библии: «Плодитесь и размножайтесь». Почему же человек должен отказываться от счастья? Почему же он должен презрительно относиться к наслаждению? А ведь сексуальное наслаждение с любимым человеком – это высшее физиологическое