– Ласковой?
– Ласковой.
– У тебя такие тонкие пальцы. Какое же кольцо тебе купить?
– В подарок?
– Да.
– Я не ношу колец!
– А обручальных?
– Обручальное может быть только одно!
В комнате было тихо. Девчата гуляли. Сгущались сумерки. Но хозяйка свет не включала.
– Я могла бы поехать к матери на праздники. Не получилось.
– Из-за меня?
Вместо ответа она чуть качнулась, прижалась к нему.
– Ноги устали. С утра демонстрация. Вчера танцы до упаду. Может, завтра в деревню поеду. Мама, поди, настряпала, меня ждёт.
– У матери отдохнёшь. Тебе же послезавтра на работу, – заботливо посоветовал Валерий, придерживая её ладонью за талию.
Людмила запрокинула чуть голову, доверив тяжесть своего тела, смотрела ему в глаза:
– Сейчас придут девчонки. Шум да гам поднимется. Ты прав, здесь разве отдохнёшь от болтушек!
Губы её были рядом, намазанные польским блеском вкусно пахли даже на расстоянии.
Валерий, чувствуя её жаркое дыханье, был твёрд как безмозглое чучело, в которое превратил себя сам. Забыл, что словесный поединок проходит не на ковре, а в гостях у умной впечатлительной женщины. Минута была решающая. Он не оправдывал её доверие. Людмила не понимала состояние парня:
“Дуется, наверное? Что с него дальше будет? Ссоры?’
Тронула его чуб.
– У тебя такие мягкие волосы, а выглядят непослушными, – сказала она с лаской, – ты и характером такой же? Никак я тебя не постигну.
– Приезжать к тебе? – поинтересовался Комаров.
– Как хочешь.
– Будешь рада?
Людмила пожала плечами.
– Я не могу за тебя решать. Ты на меня, думаю, в обиде.
– Я не злопамятен. – Комаров надел дублёнку. Людмила смотрела на него с ожиданием и надеждой.
Сердце ему подсказывало, стучало в голову как в наковальню: поцелуй её! Но холодный ум выкрутился, посмеялся над ним. Простившись, он вышел. Ехал в Москву, перед глазами стояло её лицо. Было стыдно за свой поступок.
Решив больше к ней не приезжать, Комаров сделал через месяц фотографии, выслал почтовым конвертом, на всякий случай приписал, что был в длительной командировке, хотя из Москвы никуда не выезжал.
Через три дня пришёл ответ.
Людмила писала в письме:
“Здравствуй, Валера! Большое спасибо за фотографии! Они чудесные! Понравились Валентине, моим подружкам и, конечно, мне. Жаль, что мы не сфотографировали тебя. Приятно было бы взглянуть на твоё лицо. Только время назад не вернёшь. У тебя ещё много будет девушек. В сто раз лучше, чем я. Прощай…“
Обескураженный таким поворотом дела, Комаров в ближайший выходной поехал в Загорск. Если бы туда был рейс самолёта, он воспользовался бы им. Лишь бы быстрей добраться до комнаты–кельи, попросить прощения у девушки, в которую влюбился без памяти. Разлука оказалась невыносимой.
Дома была одна Валентина. Комаров поздоровался и спросил:
– А