Дану радостно похлопала в ладоши и запрыгала на месте.
– Да-да! Это моя! Спасибо, пока!
Она схватила скомканную душу за щиколотку и потащила к выходу из междумирья, оставляя след из фиолетового эфира.
Немерено
– Мне только кофе, – сказал Эш прислужнику и сел за большой обеденный стол.
Юноша быстро налил чашку горького напитка, поставил поближе к мужчине и удалился на кухню.
Лис поставил локти на стол, уперевшись кулаками в щеки, и грустно рассматривал тарелки: выпечка, каши, блины, несколько заварников с разным чаем. Парень вздохнул и оглянулся вокруг. За столом были только он и Эшлен. Лис посмотрел на пустующий стул матери, потом на соседний— Марсалы. Непонятная тоска застряла в горле.
– Только мы остались, да?
Эш кивнул и отхлебнул из чашки.
– Кого-то ещё хочешь пригласить?
– Да нет. Просто… – он снова оглянулся на пустующее место рядом, – Как-то не задумывался, что больше никого нет …
Из кухни выбежал все тот же прислужник и поставил в центр стола вазу с цветами.
– Марсала все еще больна, – генерал взял кусок сахара со стола и кинул в кофе. – Не рви зря, я тебе скажу, когда она вернётся.
Юноша грустно кивнул и унёс букет обратно на кухню. Лисандр удивлённо поднял брови, посмотрев на брата.
– Больна? Она жив…?
Эш нахмурился и поднял руку, не дав ему договорить. А затем помотал головой, осуждающе смотря на младшего.
– Только лягушку можно заморозить и разморозить обратно. Сам должен знать, ученый,– съязвил мужчина. – Мы только-только заключили мир с Югом. И тут на тебе. Я еще не придумал, как это все вывернуть.
Лис грустно опустил голову, уставившись в чашку перед собой. В тёмном напитке виднелось его отражение, к которому он никак не мог привыкнуть.
– Ты когда свой образ гота смоешь? Тебя прислуга не узнает. За сегодня уже дважды спрашивали, кто ты такой…
– Может даже и хорошо, что не узнают. Меньше забот.
– У тебя и так из забот только: напиться, поспать, убить очередную девку. Давай уже браться за ум, прошу. Такую кашу заварил.
Лисандр провёл по волосам и уставился в стену, где раньше висел триптих. Он пропал, оставив после себя три темных пятна на обоях.
– А куда делись?
– Там то ли рама высохла, то ли подрамник сгнил. Полотно провисло, они упали, обломком проткнуло холст.… Убрали и все, какая разница? – генерал встал из-за стола. – Ладно, закончишь, приходи в главный. Дел немерено. Я один не справляюсь. Хотя бы подписи сам ставить будешь, уже быстрее пойдёт.
Не успел Лис открыть рот, чтобы выразить свое нежелание, как Эш скрылся в дверях. Парень остался один в огромном зале. Прислуга закрылась за плотными дверьми кухонь и залов. Мертвое молчание повисло в воздухе.
Гнетущую, давящую тишину дополняли стоны метели за окном. От этой пустоты тошнило. Хотелось чем-то ее наполнить, разбавить этот вакуум. Лис приложил руку к сердцу, внутри словно стала расползаться огромная дыра. Она выкручивала внутренности и засасывала