Наконец остановились около маленького храмика с фотографиями деда в платке, который сидел, положив одну ногу на колено другой. Люди подходили и молились.
– Саш, быстрей глянь, – Наташа наклонилась сзади к моему уху, чтобы нас никто не слышал. – Глянь туда, какая красивая девушка!
Я напрасно вытягивал шею. Поздно. Она уже смешалась в толпе верующих. Я расстроился. Как всегда обвинил сестру, что неправильно зовет смотреть. Мол, надо кричать не гляди, а гляди направо в пятый забор седьмого ряда. А она: «Гляди!» куда? Назад? На небо? В землю? Вперед? Всегда так.
Мы слезли всей гурьбой и расплатились.
Теперь нужно переходить дорогу. Я ужаснулся: как это возможно? Тысячи единиц транспорта, никаких светофоров. Мы стали лавировать, пока не перешли. И это наполнило меня адреналином на неделю вперед.
Впереди базар. Раджа ки Манди. Длинная улица, сплошь состоящая из разновсячинных лавок. Я с восхищением ожидал этой минуты увидеть настоящий восточный рынок. Торговцы кричат нам, зовут. Нахваливают товар и кажут большой палец из кулака. С непривычки крайне трудно всем отказывать. Когда идешь, особо без цели, тогда-то и труднее избежать ненужных трат. Но все, что нужно купить, купить надо сейчас, ведь с нами Зафар, знающий цены.
Вдруг наши окружили кого-то. Я заглянул за плечи. Какая-то приятная улыбчивая индианка здоровалась со всеми.
– И откуда-то познакомиться успели? – недоумевал я. Хотя она так уж, приятная, но не блестяще.
– Это кто такая? – спросил в толпу.
– Тануджа. С нами учится.
– Хм, – заключил я. – Очень информативно.
Продвигались дальше по рядам. Сурадж, мощный кореец, тоже в нашей компании. Хотя над ним смеются и называют хрюшкой. Ну правда, слегка похож. Но издеваться-то не хорошо. Возможно, он что-то почуял и поэтому скоро пойдет в одинокое плаванье.
Мы гурьбой заходили к торговцам тканями, восседающими на подушечках, как персидские вельможи. Просили пить. Воду нам подавали в железном стаканчике. На вкус она жестяная и какая-то густая. Отделались хлебком. Углубились в какой-то проулок. Там Таня заказывала себе шальвар камиз – широчайшие штаны на веревке, а сверху бесзрукавная рубаха по колено, а на горло полагался еще газовый шарф, одеваемый при случаях на голову – могольская древняя мода.
Пока портной, как из сказки, с метром и мелком стоял с ней и оговаривал размеры, фасон, мы сидели вдоль стенки на мягкой лавочке. Нам предлагали чай. Мы вежливо отказались. Мне опять пришла мысль, что как-то все ощущалось странно, по-иному. И одновременно, словно я здесь живу уже давно и не удивляюсь. Или это привычка снобиста вид делать, что меня ничем не удивишь, а потом в это и верить. А ведь так ты и не замечаешь восторга.
Юлька, поддавшись конформизму, тут же