Фоном зазвучали голоса: Что происходит? Она что-то делает! Прикончите её! Что это?!
Энергия заполняла её снова, как много лет назад, только тогда всё происходило просто и само собой. И тогда сила была светлой и чистой. Теперь же… Теперь же ей приходилось управлять процессом, рожденным собственной агрессией, о котором она не знала ровным счетом ничего.
Усилием воли продолжая держать себя открытой для потока энергии, расширяя его на сколько получалось, она мысленно направила всё без остатка в сторону, где слышались хлопки маленьких кожистых крыльев, желая увеличить силу Амана до максимально возможных размеров. И в этот же миг кожу опалило жаром, а виски сдавило мощным энергетическим выбросом энергии. Визг и запах паленого мяса окутали её, и Эммили потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что маленькие ладошки гладили её по лицу, а обнаженное тело укрывали порванной детской одеждой.
– Аман!
Она порывисто прижала его к себе. Ребенок выглядел как обычно, ни единой царапины. И в глазах – лишь отголоски беспокойства. Она даже трогал её не пытаясь привести в себя, а будто точно знал, что все в порядке – просто жалел.
Она огляделась и пришла в ужас от отрывшейся картины.
В отдалении от кареты, там, куда их притащили чужие воины, кругом лежали мертвые тела. Кто-то, кто лежал ближе к ней, сгорел заживо, судя по выражению муки на сгоревших лицах, у кого-то чуть дальше, скорее всего от выплеска силы Амана, вылезли из орбит глаза и были разможжены черепа. Туша серого дракона валялась неподалеку. На самой Эммилии тоже сгорела почти вся одежда, немного были опалены волосы и брови. Но на теле – ни ожога. Голова немного кружилась.
Так значит, у неё получилось. Вышло вновь сработать передатчиком энергии и силы, только теперь для сына. И он воспользовался новой возможностью с лихвой, судя по всему, интуитивно ощущая свои способности и понимая, что выброс такой силы её убьет, этом методом избавился лишь от тех, что были далеко, а вот огонь его дракона, значит, не мог причинить ей вреда. Только сжег всех злодеев. И то, что на ней было одето.
Прикрывшись детской рубахой, девушка вернулась к карете и содрала штору, в которую и закуталась, возвращая одежду ребенку, кое-как на нем завязав. Его дракон вырвался слышком быстро, и как обычно в таких случаях, потом проще было выбросить все, чем починить, но пока цель была не одеться нормально, а прикрыть наготу. Что они успешно и сделали.
Потом на автомате проверив пульс у своих стражников, и выяснив, что выживших все же пятеро, включая смельчака со стрелой в груди, Эммили затащила при помощи сына их, практически всех беспамятных, в карету, а сама уселась управлять ею рядом с ребенком, хотя никогда раньше не делала ничего подобного. Тот не отходил ни на шаг. Хотя и не выказывал страха. Наверное, как всегда переживал за маму. Вздохнув и передернув плечами, стряхивая застывший страх и желание убивать, Эммили поцеловав