– …в общем, я не знаю, как это объяснить, но я прихожу к одному единственному заключению. Да, это смешно, наверное… Но я просто ничего другого и вообразить не могу…
Оно совсем близко. Оно касается кожи. Слезы навернулись на глаза Ангела. Она больше не могла сдерживать их, она слишком долго старалась выглядеть сильной, так долго – что этих самых сил просто не осталось.
Оно касается кожи…
– Короче так. Сложно это выговорить, но мне кажется, что у тебя там…
Ангел закричала.
Оно начало биться. Оно хотело вырваться, хотело наружу, хотело дышать.
Гора на ее спине заходила ходуном, как вулкан, пляшущий перед извержением.
Кожа натягивалась и опадала по мере того, как Оно шевелилось и словно переползало из угла в угол, ища лазейку, ища проход, которого не было.
Ангел кричала, не переставая. Оно устремилось к краю плеча, резко развернулось, рвануло вниз, к пояснице, в центр, к позвоночнику, снова вверх, снова к плечу… Оно металось, а Ангел кричала.
Она сползла с кушетки, потому что не могла сидеть. Ангел опустилась на пол, царапая пальцами грязный линолеум, пытаясь зацепиться за что-то, чтобы эта боль не унесла ее прочь, чтобы не пропасть, не потеряться…
Оно продолжало свою адскую пляску. Ангел судорожно вцепилась в ножки кушетки. Железная перекладина, крепкая, прохладная… Но она ничем не поможет, никто, ничто не поможет….
Ангел кричала, пальцы еще сильнее сжимали сталь, костяшки побелели, ногти впились в ладони по другую сторону металлической трубки, колени вдавливало в пол с неимоверной силой, с силой, равной которой она еще не видела, с силой, с какой Оно рвалось прочь из нее. Ее словно крошило, истирало в пыль, раздирало пополам, и она ничего не могла с этим поделать.
Ангел кричала. А оно вырвалось.
Оно не ограничилось одной точкой, одним проходом.
Оно рвало всю спину.
Ангел кричала, а кожа лопалась и повисала клочьями вдоль огромной раны во всю длину позвоночника от шеи и до поясницы.
Ангел кричала, а кровь разбрызгивалась по кабинету и капала на пол.
Ангел кричала, а из зияющей раны на свет пробиралось Оно. Голое, окровавленное, беззащитное и жестокое.
Ангел кричала. А Оно расправлялось, продолжая то, что начало еще у нее внутри. Оно набирало мощь, раздувалось, вытягивалось в длину… Вот оно уже коснулось пола, вот нависло над ее головой с другого края…
Кровь капала на пол. Пальцы немели от напряжения. Спина горела огнем.
Ангел переставала кричать.
Ангел рыдала. А из ее спины воздымалось Крыло.
8
Медведь едва не задохнулся от ужаса при первом же звуке ее крика.
Когда он вошел в кабинет, он ужасно нервничал. В его голове все никак не укладывалось то, что он увидел на снимке.
Конечно, порой мутации – так он предпочитал