Чтобы поставить точку на теме мучавшей парня, по поводу того, каким был его старший брат, Алексей Прасол, нужно перескочить на десять лет вперёд, в то время, когда, после смерти вождя всех народов И. В. Сталина десятки тысяч осуждённых были выпущены по амнистии и в село вернулись те, кто вёл отсчёт не дней в окопах, а в застенках тюрем и лагерях.
Как-то зашёл в сельский клуб, с первого взгляда незнакомый человек, но по чертам худощавого, морщинистого лица, напоминающий одну из фамильных династий местных жителей. Он был беспечно-самоуверен, сделал несколько шагов, окинув всех присутствующих равнодушным взглядом и произнёс:
– Вечер в хату!
Подошёл в библиотеке к столу, где лежали книги, принесённые читателями, но ещё не распределённые на полки по алфавиту и тематике, машинально перелистал несколько страниц верхней книги и продолжил, обращаясь к Ивану:
– Ты, что ли тут писаниной заведуешь? А ты чей? Не припоминаю, чьих будешь…
– Завклуб, Прасол Иван…
– Думаю, кого это ты мне напоминаешь. Так это кем тебе Алексей доводится, дядей или братом?
– Алёша – брат мой.
– Знавал я твого брата, знавал. А, что он, вернулся из мест не столь отдалённых?
– Нет. Он пропал без вести…
– Во, как! Ладно, если побег… Хотя за ним и двери не нужно было закрывать, а просто скажи: «Отсюда ни шагу!» – никогда не уйдёт. Редким был твой брат, как не от мира сего.
– Он коммунистом был.
– Повидал я и бывших коммунистов там много. Но этот… Этот, нет чтоб кусок хлеба на шконке втихаря заточить, со всеми поделится. Я же говорю, что он не от мира сего. Там так нельзя, не выжить. Он – мужик, честный чересчур. И это могло его погубить. Хотя, если «пропал без вести», то возможно ещё раз пороха нюхнул разве, если «подписался»… А там, где мы с ним хату делили, он точно весь срок бы не вытянул. Я тебе точно говорю, парнишка. Он не как все был, а может…
Бывший зек замолчал, достал пачку папирос, предложил Ивану и сам закурил и предложил:
– Помянем молчанием, если Бог его забрал к себе… Я в Бога не особенно верую, но говорят, что Он лучших к себе в первую очередь забирает. Не знаю, парень, утешит ли тебя это, но твой брат был правильным, и не важно, что он коммунист, он был человеком. Поверь мне, я за дюжину лет всякого брата там насмотрелся и знаю, что говорю…
Сначала у избача было желание побольше расспросить у незнакомца о своём брате. Но, немного подумав, решил, что он узнал главное, что мучило его долгие двенадцать лет. И то, что рассказал этот человек, который уходя повернулся к Ивану