Добравшись до ворот, он стал искать посреди толпы командира.
– Приветствую Ваше величество, – говорил каждый из них. На что король кивал головой.
Его глаза бегали туда – сюда, в надежде, наконец, найти этого человека. И вот в один миг, в шести метрах от него, посреди толпы всадников, король увидел низкорослого мужчину, который в полголоса ругал трех молодых юношей, это был Долан. Он похлопал одного из них по руке и направился, прихрамывая, куда – то.
– Стойте! – воскликнул король. На что все обернулись.
Долан устремился к нему.
– Приветствую Вас, – сказал он.
Тот кивнул головой и пригласил Долана отойти на пару слов. Зайдя за угол ближайшего дома, начался разговор.
– Мы потеряли десяток солдат у восточных границ. Их все больше, и они становятся сильнее, – произнес командир хриплым голосом.
Далеса расстроила эта весть. Он посмотрел в серые глаза Долана и не смог ничего ответить.
Долан положил свою руку на рукоять меча, который висел у него под боком в толстом кожаном чехле, после чего раздался звук открывающихся ворот. Оба оглянулись – второй отряд всадников прибыл, их количество переваливало за сотню.
Король стал волноваться, он переступал с ноги на ногу, – «„слишком громко!“» – бормотал он себе под нос.
Светлеет. Десятки оборотней, закованных в цепи, греются в первых лучах солнца. Насытившись, они крепко спали.
В самом низу замка, куда не проникал свет, раздавались громкие звуки. В большом зале расположилось больше тысяче вампиров. Они, сидя на трибунах, которые поднимались в несколько рядов вверх, ждали чего-то.
В стенах стояли факелы, а на потолке висело множество люстр, которые ярко освещали зал. Трибуны окружали небольшое круглое поле, усыпанное темно—красным песком. Это поле ограждено железными стенами, но зрители могли видеть все происходящее там, так как трибуны находились сверху. Это место, сооруженное для боев. Темно—красный песок – это песок, смешанный с кровью.
С кровавого поля не было выхода, залезть наверх было невозможно, так как железные стены были очень высоки. Там же с двух сторон находились двери, которые запирались снаружи. Это поле – клетка для живых и мертвых.
Зрители кричали, требуя начала шоу. Там были и женщины и дети, у некоторых в руках можно было заметить деревянные чаши, наполненные кровью.
Джон стоял посреди этой толпы и смотрел вниз на арену. Он видел там себя, маленьким мальчишкой, дерущегося до последнего вздоха. Там он впервые познал боль, эта арена научила его выживать любой ценой и убивать без сожаления и пощады. С пяти лет его обучали жестокости и убийству, в неравных боях Джон всегда одерживал победу. С каждым боем, мальчик становился злее и опаснее, его чувства обострялись, а сила