Аня повернулась.
На фоне стены с фотографиями мертвых людей стоял симпатичный невысокий парень в белой толстовке.
– Хорошую? – недоверчиво улыбнулась Аня.
– Меня Дима зовут, – сказал новый знакомый, устраиваясь рядом на стуле. – И я тут самый веселый. Клянусь здоровьем нашей кошки. Вы ведь любите кошек?
*
– А если бы Августина сейчас вернулась, ты бы кого предпочёл: ее или меня?
Едва проснувшись, Эйзен и Полина наблюдали рассвет через большое панорамное окно спальни. День обещал быть тёплым – ещё недавно густой, туман рассеивался над сопками, клочьями оседая на покрытых лесом склонах.
– Тебя, – беспечно ответил Эйзен. «Девочковые» вопросы, раздражавшие его в исполнении других женщин, умиляли и даже льстили, если исходили от Полины. Наверно потому, что были искренними. Лжи и манипуляций в арсенале Полины совсем не водилось.
– Почему же?
– Потому что десять лет назад я был человеком, – Эйзен перевернулся на спину и потянулся, – выбравшим Августину. Теперь я человек, выбравший Полину. Мои запросы и приоритеты поменялись; в немалой степени ещё и от того, что Августину я потерял и залечил боль от этой потери. После этого у меня были другие женщины; я узнал о жизни чуть больше и изменился.
– А ты не боишься, что я когда-нибудь тоже… захочу кого-то другого?
Этот вопрос явно беспокоил Полину сильнее, чем ее мужа.
– Ты уже хотела, – засмеялся Эйзен.
– Нормального на этот раз, – обиделась Полина.
– Я буду стараться не разочаровать тебя. Но если что… обсудим.
– Но тебе это неприятно.
Эйзен задумался.
– Это бывает… грустно. Но смотря что за человек тебе понравится. Может, он понравится и мне тоже.
– Тогда ему не спастись?
Полина засмеялась, перевернулась и нависла над мужем, положив ладони ему на плечи. Ее груди касались его тела, и это обещало переход интересного – Эйзен бы даже сказал человеколюбивого – диалога в более примитивную форму.
– Мои тетки говорили, что во мне абсолютно нет женского кокетства, – продолжала тем временем Полина, словно бы и не замечая, что Эйзен стал дышать чаще, а моргать – медленнее. – Это правда лишает меня очарования? Но если это так, то какой бы человек мне не понравился, ему вряд ли понравлюсь я…
– Поэтому я могу быть спокоен, – продолжил Эйзен Полинину мысль. – Но во-первых, твои тетки врали, а во-вторых есть люди, которым, наоборот, нравится прямолинейность…
– Правда?
Полина выпрямилась и вынула заколку из волос; они темной волной упали ей на плечи.
– Ты очень красивый, Лёша, – сказала она, пробежавшись пальцами по его животу, ближе к паху.
Выдохнув, Эйзен закрыл глаза. Прекрасно, что теперь у него есть жена. Что он смог кого-то впустить в свою жизнь, не жалея об этом. Что единожды выстроив отношения с одним человеком, не надо