Есть зоны, где происходит сильное искривление и спиральное закручивание.
Не все ладно здесь и с такими привычными ориентирами, как «верх» и «низ». Можно лететь вверх, и вдруг угодить на какой-нибудь островок плоской тверди, затем опять внезапно провалиться и лететь вниз, но в тоже время приближаясь к облакам.
Но наиболее интересны здесь разного рода светящиеся образования. Я раза четыре – насколько я могу вспомнить – встречал два огромных, медленно вращающихся спрутообразных объекта, которые светились равномерно пульсирующим и гипнотизирующим светом. Объекты находились на довольно большом расстоянии, но было уловимо, что где-то в их глубине завораживающе звучит некий низкоутробный хор потусторонних голосов.
И только один раз я видел, а скорее ощущал за спиной, прорвавшийся сквозь многослойную пелену сизых облаков, столб ослепительно белого света, не солнечного, как у нас, который, распадаясь спектрально, создает многоцветный мир, а того, другого света, что сотворяет мир иной, с неизвестной цветовой гаммой, которую запомнить невозможно, и другой музыкой, всевластной и непостижимой.
Мой летательный аппарат безмятежно и легко парил под куполом небес Сномира. Открывались невероятные виды и наполняли душу исчерпывающим чувством божественной свободы. Внизу сверкали зеркальными бликами озера, а сверху вспыхивали неоновым светом разнообразные цветные туманности.
Все объекты были далеки, но в то же время парадоксально близки – стоит протянуть руку и любой из них может приблизиться настолько, что можно во всех деталях наблюдать его причудливые структурные волокна. И каждая мельчайшая субстанция этого волокна была способна, при желании, вдруг увеличиться, и поглотить все и вся, превратившись в новую мирообразующую голограмму.
Я увидел в нижний иллюминатор, что мой испытательный полет проходит уже над морскими просторами. Темная, тяжелая и вязкая стихия этих странных вод потустороннего мира несомненно обладала глобальной волей и могла запросто притянуть и поглотить мой легковесный летательный аппарат. Я сказал сам себе: лишь бы оно меня не заметило! Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла, – стоило на несколько мгновений сфокусировать внимание на непредсказуемо вздымающихся то там, то сям волнах, создающих пенные водовороты и различные, самой немыслимой конфигурации, турбулентные зоны волнения водной поверхности, как ненасытная темная морская пучина стала притягивать меня вместе с моей жалкой летательной посудиной.
Я уже не мог оторвать глаз от гипнотических бликов света на взволнованной поверхности воды, которая притягивала