– Вы все обманщики! – закричала Леда. – Никуда я не поеду. Почему, мам? Почему? Я деда никогда не видела даже. А тот единственный раз, когда, как ты говоришь, он приезжал на нас посмотреть, я не помню. Я была грудничком, а Иро и вовсе еще не родилась.
– Ну вот и шанс вам познакомиться, Леда.
– Мам, а ботинки надо брать, чтоб по горам лазить? – спросила Иро, пытаясь сдержать слезы.
В последний вечер перед отъездом мама на цыпочках зашла к ним в комнату. Леда не пошевелилась. Мама, сев на кровать Иро, погладила ее, поцеловала, а потом пересела к Леде. Та обняла ее.
– Мам, а папа когда-нибудь вернется домой?
Но мама будто не услышала. Вместо ответа выдала белиберду, какую обычно говорила, когда читала им сказки, проваливаясь в сон. Она сказала: «Папа, ты, Иро – вы мой дом».
На следующее утро приехала машина, чтобы забрать девочек и отвезти к дедушке. Мама надела цветочное платье. Она стояла у двери дома и улыбалась дочкам.
– Мам, приезжай поскорее. Поклянись, что и папу привезешь! – крикнула Иро.
Тут мама принялась посылать им воздушные поцелуи, а Иро их ловила на ветру. Леда раздраженно опустила голову. Поэтому она не увидела, как мама подняла руку, приложила к сердцу и произнесла: «О-бе-ща-ю».
Едва машина скрылась вдалеке, Марфа разрыдалась в голос. Мир вдруг раскололся на две части.
Девочки ехали к незнакомому деду. Дедушка этот жил на отшибе – вел хозяйство в деревне, которую еще попробуй найди на карте. На родине Марфы.
Вез их мужчина, высокий и тощий:
– Леда, наш водитель – макаронина.
– Не болтай, а то он тебя услышит.
– Ладно, но скажи ведь, он точь-в-точь макаронина?
Господин Макаронина служил водителем в компании, где работал отец, и девочек он согласился отвезти по доброте душевной. По правде говоря, еще чуть-чуть, и он протаранил бы головой крышу автомобиля.
– А-а-а-а-а-пчхи. – Он чихнул и забрызгал лобовое стекло слюнями.
– Буэ, ну и Макаронина, – сморщила нос Иро.
Водитель завел мотор. Иро зарядила без остановки:
– Пока, домик. Пока, мама. Пока, папа. Пока, школа. Пока, Ольга. Пока, друзья с площади. Пока, ларек Фимиоса с изумительным мороженым. Пока, моя кроватка.
К моменту, когда автомобиль покинул город и начал движение по большой автотрассе, Леда насчитала минимум пятьдесят сестриных «пока». Иро продолжала, но Леда уже не считала. Она смежила веки и задремала.
Тогда-то ей и приснился тот кошмар. Распахнула окно – и кровати полетели высоко-высоко. Над бездной, тьмой, пустотой. Леда взглянула на младшую сестру. Та спала, прильнув к противоположному окну. Леда притянула Иро к себе, положила ее голову себе на коленки и стала смотреть в окошко.
Сколько часов придется провести в пути? Желудок запротестовал, и Леда вновь сосредоточилась на виде за окном. Казалось, они на краю света. Только и видно, как громадные волны обрушиваются на скалы. Куда они направлялись? Ладно, пусть