– Тёплое… Не как в баре. Как бы не вырвало.
– В дом внеси, – надоумила Лена. – Там попрохладней. Дом ведь из камня. Надо бы печь топить.
– В дом?! В погреб!! – Дима склонился, чтоб взять бутылку.
Выпив, разделся, выставив впалую, худосочную грудь. Стесняться? Лена не любит, жизнь потеряла смысл. Нету разницы, умный он или глупый, крут или слабый… Пусть, то есть, смотрит; пусть убедится, что, мол, не зря не любила длинного и тщедушного сопляка. Пусть смотрит.
– Хватит пить, облюёшься… Погреб, да? – продолжал Влас, выпив из банки и меж двух пальцев взяв папиросу.
– Мы, – Макс рыгнул, как гром, – брали пойло в тех Ивицах; продавец сказал: погреб. Типа, в лощине.
– А я гадаю, – ожил Хо, – где он, погреб-то. Час ходил-искал.
– На фиг, – Лена взяла курить супер-тонкие сигареты. – Погреб? Фиг с ним… Проблема!
– Лена, проблема, – вставил Хо, – Дом без погреба, он не дом. Фикция! Коль нет погреба, дома нет. Возвели не чтоб жить. Чтоб… сманить сюда, полагаю, – мыслил Хо. – Так-то.
– Чушь! – Лена хмыкнула и прошла к крыльцу. – Это фикция? Стены в метр толщиной, из камня, крыша соломенная, с гнилью; древние двери… и старый сад… Здесь жили. Здесь явно жили! Жили до нас, века до нас! Дом не макет!
– Пусть жили. Это не важно. – Хо, сев близ Власа, глянул на Лену, – тёмные линзы глянули, если точно; ну, а глаза устремились Лене на груди? Это почуяв, та отошла сказав:
– Блин, очки б снимал! Сам в тени, а очки – будто он в Антарктиде. Ты в них на море был, здесь в очках… Цэрэушник!
– Лен, я не против, – хохотом отозвался Хо.
Дима, как ни был пьяным, понял: хохот – знак Хо, примета. Как, скажем, ленин знак – груди, максов знак – культуристский типаж, а у Власа – облик громилы с запахом пота.
– Лен, дело в погребе, – Хо настаивал.
Диме вспомнилась страсть японцев, пусть Хо кореец: создали бизнес кукол в вид настоящих. И составляли гарем из них. В этом всём – отношение к женщине как к объекту лишь удовольствия. Хо кореец. Нрав Хо – восточный. Вдруг Хо в очках всегда, чтоб смотреть на низ Лены? Хо иссмотрел её всю, гад! всю исслюнявил!! Дима озлился. Сам вот он любит ленину душу, мнил он… Но, вдруг подумав, что любит яро круглости Лены, стал молча слушать.
– В нём держат овощи и другой продукт, – вёл Хо. – Погреб – склад важного. Есть погреб – и дом в порядке.
– Всё? – скисла Лена. – Что ж он в лощине, а не у дома, если он важен?
– Для экономии при строительстве. Что в лощине? А там есть склоны, что позволяют использовать и рельефность. – Хо снял очки и протёр их.
Солнце склонялось. Тень от соломенной кровли ширилась. Было душно. Воздух пах травами, камнем, химией джипа.
– Пиво остудим, – начал Макс. – Пиво тёплое, просто дрянь. Хорошо б, – повернулся он, улыбаясь, – в погреб попутно… Я от лощины косить начну, где тот погреб, как продавец сказал. Докошу и проверим… – Он посмотрел на всех, сделав паузу. – Соглашусь-ка на «Челси»…
Лена запрыгала к нему с визгом.
– Да,