Рождение вечного. Из цикла «Вспомнить себя». Алексей Эрберг

на весь этот поток лицемерия, безвкусия и глупости, когда вместо личности – пустышка…

      Когда она пришла и сказала, что беременна… Я точно помню, что внутри воскликнул: «Вот это да! Это происходит со мной! Наконец-то!» И был настолько счастлив, что даже забыл, что бесплоден.

      Рэкс не ожидал услышать эту фразу.

      Фрэд (продолжая). Я был счастлив от такого сюрприза. Знал, что могу дать этому ребёнку много любви, а ещё многое показать, многое рассказать, многому научить. Что он будет жить в достатке, и у него будет множество любящих его родных. И, как когда-то ты увлёкся мечтой о создании своей семьи, которой ты был лишён в детстве, я стал одержим предстоящими родами и рождением ребёнка. И настолько изголодался по собственным чувствам и эмоциям, что сам мнимо забеременел.

      Рэкс. И ты прекрасен во всём этом состоянии.

      Фрэд. Всё это время здесь я параллельно придавался воспоминаниям, пытаясь собрать их воедино… Вспомнил, как не хотел идти на похороны матери. Это было эмоциональное насилие над собой, я не мог, это было сверх. Я не хотел никого там видеть, я хотел плакать, хотел кричать от боли, ненавидел отца за то, что находится в коме, и его нет рядом, за то, что он сидел за рулём машины, когда произошла авария, ненавидел, что являюсь старшим братом, ненавидел себя, что пришёл, ненавидел весь этот нелепый обряд похорон и прощания. Потом меня рвало несколько дней. В какой-то момент от изнеможения я отключился, а проснулся только через два дня в луже собственной мочи на полу.

      Рэкс. Мы даже не догадывались! Я заезжал, но ничего не заподозрил…

      Фрэд. А вы и не должны были. Я намеренно теряю всех, кто мне дорог.

      Рэкс. Не стану принимать это на свой счёт.

      Фрэд улыбается.

      Фрэд. У меня в колледже был хороший товарищ. Вы с ним чем-то похожи…

      Рэкс. Длинными ногами?

      Фрэд (вновь улыбается). …Особенно чувством юмора и прекрасной улыбкой. Правда, в отличие от тебя, он смеялся и улыбался этой улыбкой, даже когда ему было грустно, и я никогда точно не мог до конца понять, ему действительно весело, или он страдает.