Снежная лавина. Елена Николаевна Кириченко

жужжание предсказало вкус будущего меда. Озорничая, тоненький ручеек серебряной лентой понесся по склону, радуясь всему миру, отражая солнечные, нежные, как сливочное масло, чуть теплые лучи, облачаясь в них как в доспехи. Молодой ручей скользил и с легкостью пробирался все дальше и дальше и путь его был светел и прекрасен. Ему казалось, что это для него выпрямляются, отряхиваясь от почвы сонные травинки, что это перед ним рассыпаются мелкие камушки, что только для него дышит земля. И он не догадывался, что яркую и кипучую, но вместе с тем слабую его жизнь питают угрюмые талые снега.

      Не ведал он и о том, что скорость его задана земным притяжением, и что мчится он вниз с горы, и что обратный путь долог. Не мог знать ручеек и о том, какими разными могут быть склоны. Горы, скалы, ущелья, овраги, айсберги и вулканы, холмы, сопки, гейзеры. И все они разные, со своим характером и историей.

      Суровый Айгер, швейцарский гном среди гигантов, могучий и коренастый, с отвесным вертикальным боком, обрывом почти в два километра.

      Леденящая непальская красавица Канденджанга, так дорожащая красотой своих пяти корон, возвысившихся над землей на восемь с половиной километров, что безжалостно готова погубить любую путешественницу, посягнувшую спорить с ее алмазным блеском.

      Нелюдимый Чогори, окруживший себя стеной верных каменных воинов на границе с Китаем и призвавший на службу к себе снежные лавины.

      Миролюбивый итальянский вулкан Этна, позволяющий прорасти сквозь застывшую лаву на склонах оливам, финикам и винограду, живущий в соседстве с людьми, вспыхивающий другой раз по своей не спокойной природе, и тогда сметает на своем пути любые постройки, но, приутихнув, наблюдает за возведением новых.