HistoriCity. Городские исследования и история современности. Коллектив авторов

объясняют возникновение исторических произведений, задающих и сохраняющих воспоминание. На самом деле установить мотивы хронистов трудно, подчеркивает Мауэр, но предпринимает все же попытку это сделать. Некоторая информация в источниках для этого обнаруживается. Так, до нас дошли четыре зальцбургские хроники, в которых авторы говорят о своих интенциях. Иоганн Штайнхаузер, выходец из видной купеческой семьи, учившийся в университетах Ингольштадта, Падуи и Болоньи, хотел написать историю «достохвального архиепископства Зальцбург как моего горячо любимого отечества и в особенности архиепископской столицы – города Зальцбурга, который произвел меня на свет»105. И он написал такую историю (окончена в 1601 г.). Другой хронист, Йозеф Бенигнус Шлахтнер106, сын пекаря, сделавший необычную карьеру – он стал стряпчим, потом нотариусом, потом временным директором княжеско-архиепископской библиотеки и, наконец, актером-любителем, – сослался в качестве мотивировки на то, что на тот момент (1669) хроник Зальцбурга не существовало, а в протестантских сочинениях по истории этого города было, по его словам, столько же неправды, «как когда слепой говорит о цвете»107.

      Самый известный хронист Зальцбурга – Францискус Дюкхер фон Хаслау цу Винкль, надворный советник, депутат от рыцарского сословия в Зальцбургское сословно-представительское собрание – в 1666 г. тоже писал, что берется за написание своей хроники потому, что нет трудов по истории Зальцбурга108.

      Юрист и статский советник Иоганн Франц Таддеус фон Кляйнмайрн в 1784 г. выпустил 600-страничный труд, в котором писал, что рассматривает это сочинение как «памятник своему патриотическому участию». Каждый зальцбуржец, подчеркнул он, «имеет право знать, кто были его предки, каковы были древности, судьбы и достоинство его отечества в былые времена»109. Он, правда, как и все другие, дойдя до деяний св. Руперта (VII в.), стал уделять более внимания епископам и архиепископству, нежели самому городу. Такое растворение истории города в истории того государства, на чьей территории он стоял, встречается и в бернских хрониках, отмечает Мауэр.

      Конрад Юстингер в 1420 г. получил заказ от совета Берна: написать историю города, чтобы письменно увековечить его значимость и «великие дела». Это сочеталось с архитектурной программой – строительством собора и ратуши. Юстингер писал, что его цель – «дабы прошлое не пропало в потоке годов, а силой письмен стало вечным памятником и воспоминанием всем людям». Поэтому он опирался на образцы других хроник имперских городов, в том числе Страсбурга, ибо, как он считал, именно имперским городам подобает записывать свою историю. В качестве типологических образцов он использовал и имперские, и папские, и всемирные хроники – в этом он следовал примеру своего учителя Якоба Твингера фон Кёнигсхофена. Таким образом, хроника Юстингера – это и память города, помогающая ему обрести культурную идентичность, и память о городе.

      Еще более четко, чем Юстингер, сформулировал суть своего предприятия городской писарь Дибольд Шиллинг