– Она разговаривала с эльфом телепатически, – буркнул бард. – Я чувствовал. Правда, Геральт? Ты ведь воспринимаешь такую связь. Ты понял, о чем… Что она передавала эльфам?
– Кое-что.
– О чем она говорила?
– О надежде. О том, что все обновляется и не перестает обновляться.
– И всего-то?
– Этого было достаточно.
– Хм… Геральт? Лилле живет в деревне, среди людей. Не думаешь ли ты, что…
– Что так и останется среди них? Здесь, в Доль Блатанна? Возможно. Если…
– Если что?
– Если люди окажутся того достойны. Если край света останется краем света. Если мы будем уважать границу. Ну, довольно болтать, парни. Спать пора.
– Верно. Полночь близко, костер угасает. А я посижу еще, у меня всегда рифмы лучше подбираются у догорающего костра. А для моей баллады нужно название. Хорошее название.
– Может, «Край света»?
– Банально, – фыркнул поэт. – Даже если это действительно край, надобно его назвать иначе. Метафорически. Полагаю, ты знаешь, что такое метафора, Геральт? Хм… Надо подумать… «Там, где…» Черт, о, прости, Торкве, привычка. «Там, где…»
– Спокойной ночи, – сказал дьявол.
Глас рассудка VI
Ведьмак расшнуровал рубаху, отлепил от шеи намокший лен. В гроте было очень тепло, даже жарко, в воздухе висел тяжелый, влажный пар, каплями оседавший на омшелых валунах и базальтовых плитах стен.
Кругом были растения. Они тянулись из выдолбленных в основании, заполненных торфом углублениях, из огромных ящиков, корыт и горшков. Взбирались по стенам, деревянным решеткам и шестам. Геральт с любопытством осматривался, узнавал некоторые редкие экземпляры – те, что входили в состав ведьмачьих лекарств и эликсиров, магических фильтров и колдовских декоктов. И те, еще более редкие, о свойствах которых он мог лишь догадываться. Были здесь и такие, которых он вообще не знал и о которых даже не слышал. Стены грота покрывали пятна звездолистного донника, из гигантских горшков выпирали плотные шары пустоглава и побеги усыпанной кроваво-красными ягодами аренарии. Он узнавал мясистые, с толстыми прожилками листья скороцета, бордово-желтые овалы безмера и темные стрелки пилорытки. Видел прильнувший к каменным глыбам перистый мох ставикрова, поблескивающие шишечки вороньего глаза и тигрино-полосчатые пластинки мышехвостого ятрышника.
В затененной части грота пузырились серые, словно полевой булыжник, шапки гриба шибальца. Неподалеку рос пивоград – растение, способное нейтрализовать любой известный токсин или яд. Торчащие из заглубленных в грунт ящиков серо-желтые невзрачные метелочки выдавали зарник – корень с сильными и универсальными лечебными свойствами.
Середину грота занимали водные растения. Здесь располагались кадки, полные роголистника и желтоватой ряски, бассейны, покрытые плотным ковром